Внутреннее управление краем за это время не было ничем ознаменовано. При вступлении в должность Перовский не говорил речи и во все время управления ни с кем не совещался, не собирал комитетов; дела решались или согласием его с докладчиком, или по его указанию. Начальники отдельных частей, предварительно возбуждения ходатайства о благоустройстве в их ведомстве, лично объяснялись с Перовским и поступали по его указаниям. Чтобы удержать такую подчиненность, Перовский подбирал начальниками людей более или менее одних с ним взглядов на дела и управление. Командующим башкирским войском был назначен Вятский губернатор Середа, который вскоре по приезде в Оренбург скоропостижно умер. Его заменил Оренбургский губернатор Балкашин. Наказным атаманом Оренбургского войска был назначен Ив. Вас. Подуров, человек правдивый, честный, умный и хорошо знавший войско.
Перовский в башкирах и Оренбургских казаках находил много непорядков, вредно действовавших на их благосостояние; для устранения их принимались различные меры.
Башкир он нашел бедными, почти обнищавшими сравнительно с тем положением, в котором они были в 30 гг. Распоряжениями Обручева и Жуковского башкиры были стеснены в свободе кочевок, перестраивали свои деревни по планам, принуждаемы были к занятию земледелием, но все эти распоряжения оставались большею частью на бумаге.
Башкиры услышав, что строгий их попечитель Филатов, или как они говорили «Пилатка», находится близко, принимались пахать кое-как землю и бросать семена, хлопотали около домов. Но как только Филатов уезжал из деревни, все это бросалось и с наступлением теплого времени все уходили на кочевку.
Для приохочивания башкир к хлебопашеству, по мысли Перовского, еще в первое его управление краем, построены были хлебные магазины; хлеб для них, по 2 пуда на душу, был куплен на продовольственный башкирский капитал и раздавался каждый год пред посевом, а осенью должен быть возвращен, но и эта мера не привилась.
После коканского похода Перовский испросил Высочайшее соизволение для облегчения лежавших на служилых башкирах повинностей на следующие льготы: 1)наряд башкир для перевозки тяжестей с Оренбургской линии на Сыр-Дарью отменить, а перевозку эту делать наймом вольных вощиков за плату по соглашению; 2) на довольствие башкир во время нахождения на службе и в пособие на снаряжение отпускать до 70 тыс. руб.; 3) уменьшить на 20 коп. сер. с души земский сбор, производившийся с башкир на общем основании с другими поселянами, уплатив происшедшую от этого разность из соединенного сбора; 4) постепенно устраивать у башкир русские школы, постоянные больницы и выстроить каменные здания для кантонных управлений во всем башкирском войске. На все эти расходы ассигновано по 105 т. р. ежегодно из соединенного сбора.
Из всех этих мер полезной оказалась только одна: отмена перевозки транспортов в степь, вследствие чего служба у башкир сократилась.
Построена была больница в д. Исянгуловой; она имела значение, пока существовал конский завод, служившие на котором башкиры и конюхи, в летнее время свыше 150 человек, лечились в этой больнице; в нее же посылались хронические больные из деревень, пока существовало отдельное башкирское управление; с упразднением последнего больница была заброшена и 1890 г. сгорела.
Каменное здание для кантонного управления было построено во 2-м кантоне, в д. Сейткуловой, но никогда ни чем не было занято и, вероятно, тоже не существует.
Для школ не было даже выработано проекта.
Следуя раз намеченному взгляду на башкир, граф Перовский в каждом представлявшемся случае желал доказать на самом деле справедливость своего мнения об особенной способности и боевых качествах башкир. С возникновением в 1853 г. русско турецкой войны, когда из Петербурга были потребованы по два полка казаков из Оренбургского и Уральского войск на театр военных действий, Перовский предложил послать полки из башкир, выставляя их нисколько не уступающими Оренбургским казакам. Последовало Высочайшее повеление о сформировании четырех конных полков под начальством полковых командиров из штаб офицеров, а сотенных из обер-офицеров регулярной кавалерии; последние были, сверх того, назначены в полки по несколько человек на места субалтерн-офицеров. Два полка, 1-й и 3-й, из башкир Оренбургского и Орского уездов, выступили из Оренбурга, когда война еще продолжалась, и поступили в состав войск балтийского корпуса, и одна сотня участвовала в отбитии английского дессанта около Ревеля, а остальные сотни и весь 3-й полк провели время в стоячке, нигде не видя неприятеля. В декабре 1854 или в начале 1855 г. посланы были другие два полка, но они дошли до Воронежа и Саратова, когда уж был заключен мир.
Сформирование этих полков, сделанное с пособием на обмундирование по новой форме, белые черкески, стоило очень дорого самим башкирам. Для сбора одного рядового складывалось до десяти человек; они обязаны были дать ему хорошую лошадь со всем конским прибором, аммуницию, белье, сапоги и прочие мелкие принадлежности. Многие с грустью говорили о производившихся с ним поборах, не говоря о тех злоупотреблениях, какие делались от местных начальников из башкир которым дано было право делать назначения людей не по очереди, которая у башкир не могла быть, как у отправлявших службу кратко временную в рабочих командах, а по непосредственному усмотрению кантонного начальника, соображаясь с имущественным состоянием. Одни освобождались и за это благодарили начальника, а другие несли тяжесть военной службы. В военном отношении полки из башкир никакой пользы не принесли, а для народа это было ощутительной тягостью. Сделан же их наряд был в том убеждении, что башкиры, как и казаки, могут выходить во всякое время на службу в исправном виде, т. е. вооруженные и на собственных конях. Если, бы тогда узнали, как производилось сформирование полков, то несомненно убедились бы, что каждый башкир итти на службу без значительной помощи от общества не в состоянии, и следовательно башкиры не могут быть приравнимаемы к казакам, которые выходят на службу во всякое время по требованию во всем собственном без посторонней помощи.
Сформирование башкирских полков привлекло много регулярных офицеров, живших в Оренбурге долгое время без всяких занятий. Происходя из хороших дворянских семейств, они заняли место в высшем Оренбургском обществе, разроставшемся с каждом годом.
Граф Перовский, стремясь поднять башкирский народ, носивший название казачьего войска, очень и очень неблагосклонно относился к Оренбургскому казачьему войску и, не обинуясь высказывал, что он пренебрегает этим войском. Ему многое не нравилось из того положения, в каком находились Оренбургские казаки после изданного в 1840 г. нового положения о войске. Общественная запашка, введенная Перовским крутыми мерами и по его проекту долженствовавшая давать войску дохода до 100 т. руб., на самом деле ничего не давала и если продолжалась, то как фикция. Казаки засевали общественные поля небрежно, надзора за ними не было, установленное положением вознаграждение надзирателям не выдавалось, потому что генерал Обручев не считал справедливым вознаграждать на счет труда казаков одних надзирателей, когда все другие служения в войске или скудно или совсем не оплачивались. Все это привело к заключению о бесполезности для войска общественной запашки и ходатайство о сем войскового начальства, поддержанное бывшим губернатором Обручевым, находилось на рассмотрении военного министерства. С другой стороны миллионы десятин земли, предоставленной войску, и войсковые леса тоже не приносили никакого дохода, и сами казаки земельными угодьями за избытком их не пользовались. Во всем этом гр. Перовский видел застой и отсутствие предприимчивости. В этих видах он считал Оренбургских казаков ниже башкир и на последних более возлагал надежды при охране восточной границы государства, а потому часть повинностей, лежавших на башкирах, перенес на Оренбургское войско. По его представлению отправление почтовой повинности по Оренбургскому казачьему войску от Оренбурга до Западной Сибири Высочайше повелено было отнести на войсковой капитал и из этого же капитала единовременно взято 100 т. р. сер. на устройство новой Сыр-Дарьинской линии, содержание которой казна долго не принимала на свой счет.
Между начальствовавшими в войске лицами оказался один, понявший желание Перовского об эксплуатации казачьих лесов; это был окружный штаб-офицер 2 го округа полковник Харнский, насказавший много о возможности получить большой доход в войсковой капитал от очистки войсковых лесов от валежного, буреломного и горелого леса. По приказанию Перовского в его распоряжение был отдан войсковой Санарский бор и назначена рабочая команда из казаков с обязательным трудом и без всякого за оный вознаграждения. Очистка боров продолжалась несколько лет, казаки работали даром, и был опыт сплава леca водою до г. Орска, но доход, полученный от операции, был не велик, и деньги можно было легче собрать с казаков, оставив их в домах при обычных занятиях, на что они согласились бы охотнее, чем работать в борах.
Впоследствии генерал-губернатор Катенин, убедившись на месте в бесполезности и безвыгодности всего дела, прекратил наряды казаков для очистки лесов.
Сам Харнский, несколько запутавшийся в этих аферах, оставил место и в своем стесненном положении просил выдачи ему в долг из войскового капитала. Войсковое правление не решалось само удовлетворить просьбу Харнского и представило об этом генерал-губернатору. Граф Перовский разрешил выдачу за своей ответственностию, а по смерти его брат его граф Лев Алексеевич Перовский внес деньги в войско.
Харнский всегда умел выставлять взятое на себя дело выгодным и Перовский верил ему во всем. В г. Троицке, месте пребывания своего, Харнский построил себе из привезенного туда казачьего леса хороший дом трудом казаков, высланных по его приказанию из станиц, а потом донес войсковому начальству и лично докладывал Перовскому, что он строил дом по особой системе с целью приучить казаков строить свои дома по тому же плану. На самом же деле различие постройки заключалось в том, что в здешнем крае дома и простые крестьянские избы строятся срубом и бревна кладутся плашмя, а по системе Харнского ставятся одно около другого вертикально, укрепляются в положенном в основании толстом бревне, поперек сшиваются более тонкими перекладинами и потом заканчиваются настилкой потолка. Способ этот не имел применения и совсем забыт казаками, не видевшими в нем ничего хорошего.
Вместе с очисткою боров Перовский предложил войсковому начальству, не ожидая учреждения в войске межевой комиссии, немедленно наделить станицы по числу мужского населения 30-десятинной пропорцией, излишнюю землю взять в войско, образовав из нее оброчные статьи и отдавать последние с торгов. Для исполнения этой меры потребовалось усилить межевые средства добавлением землемерных чинов, на что потребовался значительный расход и продолжительное время. Излишняя земля была разделена на участки, которые отдавались с торгов под пастьбу и сенокошение от 1 до 30 к. за десятину. Доход был ничтожный, а казаки преждевременно лишились земель, на которых у них в Челябинском уезде, где большая масса земли, с давнего времени заводились заимки (хутора), уменьшилось и скотоводство у казаков и перешло к торговцам татарам г. Троицка, снимавшим за бесценок войсковые земли и державшим там табуны лошадей и рогатого скота, приобретаемого меною на товары у киргиз.
Свободное копирование
