28.12.59.
Расковыряла из озорства покрывало на маминой тахте. Сначала тянула ниточку, а потом и пальцем стала помогать. Мама увидела и в ужас пришла. Стала на Машу сердиться и говорить, что она не любит и любить не хочет таких девочек, которые дырки на покрывалах делают.
Машка слушала, слушала и заплакала. Потом сквозь слезы говорит:
— Когда я большая буду, я всё тебе заштопаю...
* * *
Мама и бабушка пекут к Новому году всякую сдобу. Дали и Машке теста, она слепила крохотные булочки и крендельки и уложила их на свои игрушечные листы (из кукольной плиты). Мама поставила эти листы в настоящую духовку — и вот в руках у счастливой Машки настоящие крохотные булочки! Бежит ко мне, хочет угостить. Я обедал, сказал, что сейчас не хочу, после. А когда Машка вышла зачем-то из комнаты, я пошутил: спрятал все булочки, кроме одной, самой большой, под кусок хлеба.
Машка приходит:
— Ах! Где мои булочки?
— А я съел их. Вкусные!..
Лицо исказилось от ужаса. Брызнули слезы. И — главное — рука судорожно вцепилась в мою грудь и трясет, трясет меня.
Я вскочил, накричал на нее, выставил в коридор.
А ведь она была так хорошо настроена, готовилась играть со мной, хотела кормить меня булочками!..
Эх, папа, папа! Далеко ли ты ушел от своей Машки?..
* * *
Еще вчера вечером, обнимая нас с мамой, она сказала:
— Давайте, друзья, жить дружно!
Да, так и сказала, обезьянка!
Свободное копирование
