LX.
Шишковский был послан в Москву.
Новиков взят в тайную канцелярию, где Степан Иванович и Чередин общими силами истязали и мучили несчастнаго страдальца, человека благонамереннейшаго и добрейшаго. До восшествия императора Павла на трон, Николай Иванович Новиков сидел в тюрьме в суздальском монастыре; освобожден императором Павлом (из Шлиссельбургской крепости?) и возвратился в Москву изнуренным в здравии и силах.
Кн. Прозоровскому (сиречь) — слово „сиречь" Прозоровский повторял за каждым словом и потому получил прозвание „сиречь", — было поручено разобрать книги отпечатанныя и заготовленные манускрипты к печатанию в типографии Новикова. Князь Александр Александрович избрал к разбору и разсмотрению книг и манускриптов князя Семена Ивановича Жевахова, родом грузина, служившаго тогда в полицейских московских эскадронах подполковником и начальником гусар. Князь Семен Жевахов рубить умел, а читать худо! Грузин придумал кратчайшую цензуру: пригнал подводы, навьючил печатное и письменное на воза, вывез на Воробьевы горы и все там сжег! На другой день, когда Жевахов явился к Прозоровскому с рапортом, князь спросил Жевахова:
— А, сиречь, князь Семен, начал-ли ты разбирать Новиковскую чертовщину?
Жевахов говорил малороссийским наречием, отвечал Прозоровскому:
— Да кому же, ваше сиятельство, я кожу вси кончив.
— Как, сиречь, кончил?
— Да навалив вси на возы, свиз на Воробьевы горы, да и сжиг.
Прозоровский захохотал и сказал Живахову:
— Сиречь, туда и дорога! Спасибо, сиречь, князь Семен, что догадался, сиречь, я и забыл тебе приказать сжечь чертовщину.
Каков его сиятельство! И доныне (1827 — 1834 гг.) еще видим много подобных Прозоровскому!
В царствование императора Александра Павловича было вверено, во время войны с турками, Прозоровскому начальство над 200 тысячною армиею. Князь походил тогда более на движущуюся мумию, нежели на человека; за ним ходили 4 няньки, каждую ночь пеленали его как дитя; поутру растирали щетками и отпаивали мадерой. Таким образом приведенный в чувство скелет-воевода одевался в корсет, державший тело его прямо, и в продолжении дня главнокомандующий таскался на ногах и даже ездил верхом на лошади.
Безак, правитель его канцелярии, Кованько, начальник госпиталей, игрок, поставщик Шостак делали что хотели, грабили более, нежели разбойники в лесу. Более ста тысяч солдат уморили нарочито для того, что гроб в подряде стоил 25 рублей серебром. Сколько же придет денег за 100 тысяч гробов? А все 100 тысяч умерших солдат в госпитале погребены в одном гробе, то есть один гроб образцовый был в госпитале.
Все злоупотребления в армии Прозоровскаго были известны, но князя Прозоровскаго отозвать от армии не решались, совестясь огорчить генерала, столь долгое время служившаго, и по уважению того, что супруга князя, княгиня Анна Михайловна, имела значителъныя связи.
(1827-1834 гг.)
Свободное копирование
