Записки Александра Михайловича Тургенева были напечатаны в журнале Русская старина в следующих номерах:
1885 — Т. 47 — № 9 — С. 365—390;
1885 — Т. 48 — № 10 — С. 55—82;
1885 — Т. 48 — № 11 — С. 247—282;
1885 — Т. 48 — № 12 — С. 473—486;
1886 — Т. 49 — № 1 — С. 39—62;
1886 — Т. 52 — № 10 — С. 45—76;
1886 — Т. 52 — № 11 — С. 259—284;
1887 — Т. 53 — № 1 — С. 77—106;
1887 — Т. 53 — № 2 — С. 329—342;
1889 — Т. 61 — № 2 — С. 209—230;
1889 — Т. 62 — № 4 — С. 183—220.
1895 — Т. 83 — № 5 — С. 45—51;
1895 — Т. 83 — № 6 — С. 39—46;
1895 — Т. 84 — № 7 — С. 73—88.
Рассказы А. М. Тургенева об императрице Екатерине II // Русская старина. — 1897 — Т. 89 — № 1 — С. 171—176
Александр Михайлович Тургенев родился в Москве 26 октября 1772 г., в приходе Преображения Господня, в доме, с лишком 200 лет принадлежащем роду Тургеневых.
Герб рода Тургеневых: под рыцарским, лазуреваго цвета с золотым подбоем, наметом, увенчанным шлемом с обыкновенною золотою дворянскою короною, осеняемою тремя страусовыми перьями, поставлен щит, разделенный на четыре равныя части, из коих в нижней половине в левой части в голубом поле золотая звезда из Золотой Орды, происхождение рода Тургеневых показующая, над коею серебрянная рогатая луна, означающая прежний магометанский закон; а над сею частию в верхней половине на левой части, в серебрянном поле, парящий с распростертыми крыльями и как-бы отлетающий от луны орел, смотрящий вверх,—означает удаление от магометанства и воспарение к свету христианской веры. В той же верхней половине на правой части в красном поле обнаженный с золотою рукояткою меч—в воспоминание кроваваго заклания страдальца Петра Никитича Тургенева от Гришки Отрепьева самозванца за безбоязненное обличение его; в нижней половине на правой части в золотом поле готовый, оседланный, бегущий по зеленому лугу конь, показующий всегдашнюю рода Тургеневых готовность и ревность к службе государю и отечеству.
11-го февраля 1786 г. Александр Тургенев, 14 лет от роду, поступил на службу, унтер-офицером лейб-гвардии в конный полк. 5 ноября 1796 г., накануне смерти императрицы Екатерины II, в день ея заболевания, Тургенев был в карауле во дворце.
8 ноября его уже назначили ординарцем к императору Павлу I и он был очевидцем первых вахт-парадов.
При образовании в 1796 г. кавалергардскаго полка имелось в виду составить его исключительно из дворян, разсеянных по всей гвардии. Kpoме дворянскаго происхождения требовался еще известный рост. А. М. был средняго роста и поэтому, когда очередь дошла до него, то заведывавший формированием, гатчинский полковник Давыдов, решил—«куда его, каратыша», и Тургенев, с производством в корнеты, был выпущен, 18 декабря 1796 г., в Екатеринославский кирасирский полк.
Полковым командиром был Гудович, а шефом—князь Волконский, к которому Тургенев был назначен адъютантом.
В записках своих А. М. Тургенев подробно описывает опалу, которой подверглись офицеры Екатеринославскаго полка во время коронации за то только, что полк именовался прежде «князя Потемкина - Таврическаго полком»—именем для государя неприятным.
В начале мая 1799 г. вокруг Москвы было собрано до 100,000 войска на царский смотр. Тургенев состоял адъютантом при фельдмаршале и генерал - инспекторе всей Росийской кавалерии, графе Иване Петровиче Салтыкове. За болезнью государева бригад-маиора он был назначен исправлять эту должность на все время маневров. С мая 1799 г. до 18 сентября 1803 г., когда был уволен от службы ротмистром, Тургенев состаял адъютантом при моск. генерал-губернаторе, графе Салтыкове. Графине Салтыковой удалось убедить Тургенева оставить на время службу и ехать учиться за границу. Послушавшись добраго совета, Тургенев отправился в Геттинген, где и слушал курс наук 1803—1806 гг.
Из заграницы он вернулся, по его собственным словам, совершенно другим человеком. Кроме курса философии, юридических и естественных наук, которыя он слушал в геттингенском университете, Тургенев основательно изучил французскую и немецкую литературу. Пропутешествовав еще некоторое время по Европе, Тургенев, по возвращении на родину, принимает участие в трудах Сперанскаго. 15 апреля 1811 г. Тургенев вновь принят на службу штаб-ротмистром в Малороссийский кирасирский полк, с назначением адъютантом к его королевскому высочеству генералу от кавалерии герцогу Александру Виртембергскому.
20 января 1812 г. переведен в лейб-гвардии драгунский полк с оставлением в той же должности.
5 марта 1812 г. переведен лейб-гвардии в Литовский полк с оставлением в той же должности.
1 апреля 1812 г. назначен дивизионным адъютантом к командиру 1-ой гренадерской дивизии, генерал-адъютанту гр. Строганову.
В этой должности Тургенев участвовал при занятии французами г.Вильно 7 августа; в сражении при деревне Любиной; в главных сражениях при селении Бородине 24 и 26 августа.
Во все время этого сражения он был посылаем в самыя опасныя места и, не смотря на адский огонь, исполнял все приказания в точности. Под самый конец сражения, везя приказы ны на следующий день, он был жестоко контужен в голову одним из последних выстрелов и лишился владения правой руки. Всю ночь пролежал он среди убитых и только к разсвету нашли его по особому настоянию графа Строганова, в безсознательном состоянии.
За Бородино Тургенев был награжден орденом Св. Равноапостольнаго князя Владимира 4 степени с бантом.
В 1813 г., не получив полнаго излечения, он явился к войску и участвовал во всех сражениях.
1-го мая 1814 г., за полученною раною, Тургенев уволен от службы капитаном с мундиром.
Съездив за границу для излечения раны, Тургенев поступает в гражданскую службу управляющим Феодосийской таможней, окружным таможенным начальником брест-литовским, а затем астраханским.
12 декабря 1823 г. он назначается тобольским гражданским губернатором. Вверенную ему губернию Тургенев нашел в большом разстройстве: недоимки простирались до 2.800,000 р.; татары обложенные подушною податью и всеми земскими повинностями по новому учреждению управления сибирских губерний, бунтовали и отказывались платить.
Председатель губернскаго правления вынужден был предпринять целый поход против бунтовщиков с жандармами и 2-мя ротами солдат, окончившейся однако без всякаго результата. Тургенев без всякаго насилия, действуя исключительно вразумлением и разъяснением, собрал сполна всю недоимку в 7 месяцев. Такое быстрое очищение огромной недоимки не могло не обратить на себя внимание в Петербурге и император Александр велел благодарить Тургенева и лично выразил удовольствие свое по этому поводу генерал-губернатору западной сибири, Капцевичу. Внимание, оказанное государем Тургеневу, послужило ему не в пользу: Капцевич видел в нем себе опаснаго соперника и старался всевозможными придирками выжить его со службы. Наконец, в марте 1825 г., Тургенев неожиданно был уволен по прошению, со снятием чина, хотя никогда никакого прошения не подавал.
По приезде А. М. Тургенева в Петербург, многочисленные друзья его вывели на чистую воду все интриги Капцевича и в мае 1826 г. высочайшим указом императора Николая повелено:
«Отставленнаго из гражданских губернаторов со снятием чина статскаго советника Тургенева, за хорошее управление его Тобольскою губерниею, принять на службу чином статскаго советника, не считая того, что он был отставлен, и причислить кандидатом для определения губернатором на открывшуюся ваканцию».
Вскоре последовал второй высочайший указ, коим повелено выдавать Тургеневу до получения места то жалованье (6,000 р.), которое он получал в должности тобольскаго губернатора.
В 1828 г. Тургенев был назначен губернатором в Казань, но 27-го декабря того же года перешел, по просьбе министра внутренних дел Закревскаго, директором медицинскаго департамента, дела котораго были в страшном безпорядке. Положение Тургенева было, действительно, критическое: две многочиеленныя армии были в действии; одна растянулась от Прута до Адрианополя, другая в Малой Азии; чума в Одессе и ея окрестностях; чума в Бессарабии; холера в Оренбурге и во многих других местах империи и при всем том полное истощение государственной казны. Таким образом Тургеневу предстояло не только водворить порядок в учреждении, которое не знало его с самаго своего основания, но и найти в этом же учреждении средства на удовлетворение непомерных требований военнаго времени и борьбы с двумя страшными эпидемиями—чумой и холерой. Он энергично принялся за дело и в незначительный промежуток времени ему удалось снабдить обе армии всем нужным.
Главнокомандующий Дибич оффициально просил прекратить подвоз медикаментов в армию, засвидетельствовав, что их было вполне достаточно.
Таких блестящих результатов Тургеневу удалось достигнуть следующим образом: уезжая в отпуск на 4 месяца, Закревский оставил ему в наследство уже высочайше одобренный доклад об обмене получаемаго нами от китайцев ревеня на другия лекарства и хирургичесюе инструменты, с доплатою нами им еще 200 р. на каждый принимаемый от нас пуд ревеня.
Разсмотрев внимательно этот проэкт, Тургенев убедился в страшной его невыгоде и наотрез отказался его выполнить. Закревский, с своей стороны, не хотел входить с новым докладом по тому же предмету к государю. Наконец выведенный из терпения настоянием Тургенева, сказал ему: «делай как знаешь, в моем отсутствии, с немцем» (Энгель, тайный советник, которому поручено было управление министерства внутренних дел, не смотря на то, что был на лицо товарищ министра—Новосильцев).
Тургенев, получив разрешение от Энгеля действовать в данном случае по своему усмотрению, продал 1800 пудов ревеня с торгов, а не прежним дрогистам монополистам, за 720,000 р. и на эту сумму снабдил аптеки обеих армий по каталогу военнаго положения, т. е. на 975,000 чел.
Таким образом взамен 1,800 пудов ревеня правительство получило медикаментов на 720,000 рублей; между тем по прежней системе за меньшее количество медикаментов не только отдавалось 1,800 пуд. ревеня, но еще приплачивали 200 р. за принимаемый пуд ревеня, а всего 360,000 рублей.
Чин действительнаго статскаго советника был наградою Тургеневу за его успешную деятельность.
— «Много, много тобой доволен, я никогда этого не забуду», сказал ему император Николай при представлении.
Вернувшись из заграницы и узнав при первом докладе от самого государя об удачной операции с ревенем, Закревский, который был прежде весьма дружен с Тургеневым (он был на ты), вдруг переменился в обращении, стал придираться к последним мелочам и искать случая избавиться от него. Уезжая в отпуск, он поручил Тургеневу сначало устно, а затем не оффициальной запиской, произвести некоторыя постройки и поправки в зданиях, принадлежащих медицинскому департаменту на Аптекарском острове. Все это было исполнено Тургеневым в точности, но в виду хороших отношений, существовавших между ним и Закревским, Тургеневу и в голову не приходило требовать по этому делу оффициальнаго уполномочия.
Между тем Закревский стал обвинять Тургенева в самовольном расходовании казенных сумм. Тургенев, глубоко оскорбленный таким поступком Закревскаго, просил об отставке. Император Николай отставки не принял, но, уволив Тургенева от должности директора медицинскаго департамента, повелел причислить его к герольдии, для определения к другим делам, с сохранением жалованья директора и пенсиона, пожалованнаго за 1812—1814 гг.
Не довольствуясь выходом из министерства Тургенева, Закревский назначил особую коммисию для ревизии департамента за время управления Тургенева. Не смотря на то, что коммисия эта состояла исключительно из ярых приверженцев Закревскаго, она не нашла ничего, что можно было бы поставить в упрек Тургеневу за исключением, яко-бы самовольной, постройки зданий на Аптекарском острове. К счастгю своему, Тургеневу удалось найти частное письмо Закревскаго, в котором последний прямо поручал ему произвести эти постройки. Тогда коммисия разошлась без всяких результатов.
Между тем Закревский приказал военному губернатору с.-петербургскому, Эссену, объявить Тургеневу, по высочайшему повелению, домашний арест. Эссен, введенный в заблуждение, в точности исполнил приказание и в течении 18 месяцев ежедневно утром и вечером являлся к Тургеневу полицейский офицер освидетельствовать—дома ли он находится. Два раза подавал Тургенев прошения государю, жалуясь на незаконный арест по высочайшему повелению, котораго не существовало. Третье прошение его было передано лично государю другом Тургенева, Н. Лонгиновым. Император Николай повелел строжайше изследовать все дело, которое перешло в комитет министров. Но здесь Закревский вышел сух из воды: он изустно объявил Эссену о существовании высочайшаго повеления об аресте Тургенева и письменных улик против него не было никаких, почему комитет министров, не смотря на фактически осуществившийся арест, и пришел к такому заключению, что Тургенев напрасно считает себя арестованным, что и было оффициально ему объявлено.
Получив знак отличия безпорочной службы, утомленный 44-х летней службой—Тургенев вышел в отставку.
Тургенев получил первоначально домашнее воспитание и затем уже 30-ти слишком лет поехал доучиваться в геттингенский университет. По своим убеждениям он весь принадлежал к екатерининскому веку и до конца 90-летней жизни своей сохранил в душе обаяние мудрой императрицы.
Этот екатерининский либеральный здравый дух он затаил в себе в течении царствований императоров: Павла, Александра I и Николая, но он вылился наружу при реформах Александра II.
И вот, когда заговорили об освобождении крестьян, Александр Михайлович явился ярым его защитником.
Да оно и не могло быть иначе: А. М. был лучшим другом Жуковскаго и все гуманное и справедливое всегда находило в нем отклик.
Явление было многознаменательное: 90-ти летний старик, родовой дворянин, всем и каждому доказывал, что «нельзя продавать людей как скотину» и что освобождение крестьян не уничтожит дворянства, которое всегда останется опорою престола.
Противники освобождения понимали хорошо то влияние, которое имел Тургенев, и не побрезгали средствами. Тургенев получил приглашение явиться от шефа жандармов, кн. Вас.Ан. Долгорукаго.
Это приглашение сильно потрясло и оскорбило А. М., тем не менее он отправился. Не менее его смутился и кн. Долгорукий, увидав перед собой как лунь белаго старика, увешаннаго медалями и крестами.
— «В ваши годы, в ваши годы»...., мог только произнести шеф жандармов.
— «Прослужив верой и правдой четырем императорам, мало надежды, чтобы я изменил пятому», отвечал А. М. Тургенев.
Не смотря на то, что, по настоянию многочисленных друзей Тургенева, кн. Вас. Андр. Долгорукий извинился перед ним, объясняя происшедшее ошибкой, что А. М. смешали с родственником его, Иваном Сергеевичем Тургеневым, однако случай этот произвел на него такое неприятное впечатление, что он уехал на 1857 и 1858 г. заграницу.
Манифест 19 февраля 1861 г. привел в умиление Тургенева; вот что он писал дочери своей:
— «Вчерашний день совершилось дело на земле истинно великое, христианское и до вчерашняго никогда не случавшееся! Благочестивейший и благодушнейший царь и самодержец православной России разрушил, сокрушил навсегда оковы, приковывавшия 23 миллиона к земле, как неодушевленное дерево прикрепляли корни, глубоко внедрившиеся в земле без малаго столетие. 23 миллиона народа, порабощеннаго до скотскаго существования, возродил в человеческий быт, отверз миллионам очи и уста, возродил в миллионах сознание человека, что не скотина, не вещь, что его не будут продавать как быка или менять на борзую собаку.
«В сонме царей наш православный царь стал выше всех царей, ему предшествовавших и сущих»!
По возвращении из геттингенскаго университета до своей смерти А. М. Тургенев был в постоянных сношениях с лучшими людьми России: Сперанским, Канкриным, Жуковским, с которым переписывался в течении 30 лет, кн. П. А. Вяземским, графами Строгановыми; в 1850 годах на квартире его на Миллионной собирались молодые литераторы и читали свои произвелешя. Здесь И. С. Тургенев впервые прочел свой разсказ «Муму» и многия другия повести; гр. Л. Н. Толстой свои «Военные разсказы»; тут же читали свои произведения В.П. Боткин, Я. П. Полонский, И. А. Гончаров, Дружинин; тут же бывал Н.А. Милютин и многие другие деятели по освобождению крестьян.
А. М. Тургенев женился 17 апреля 1835 г. на Пелагее Христиановне Литке, от которой имел дочь Ольгу, крестницу Василия Андреевича Жуковскаго, вышедшую замуж за С. Н. Сомова.
Александр Михайлович Тургенев скончался в июле 1863 года, в Царском Селе, где и погребен.
Не смотря на свой 92-й год, он до конца жизни своей сохранил зрение и память.
А. С. Сомов
