Суровая дедовщина
Актеры составляли большинство взвода, но туда регулярно призывались и театроведы, и музыканты, и режиссеры, и художники-сценографы, а также особо ценные рабочие сцены, осветители, звукорежиссеры, мебельщики и представители других театральных специальностей. Личный состав пестрел громкими фамилиями: Евстигнеев, Табаков, Козаков, Басов, Невинный и так далее, но детьми знаменитостей список не исчерпывался.
Служили мы вместе и совершенно на равных, а командиром был старший прапорщик Анатолий Двойников. Прекрасный человек, прятавший, так сказать, под внешней суровостью добрую душу, и настоящий отец солдатам.
Между прочим, Двойников был моим коллегой, дипломированным театроведом. Для чего-то ему понадобилось закончить заочное отделение нашего факультета ГИТИСа, а диплом ему писал один из бойцов, моих предшественников. При этом без курьезов не обошлось. Молодой человек явно перестарался и написал Двойникову такой блестящий диплом, что тот удостоился отличной оценки.
Несчастный прапорщик даже испугался и ругал незадачливого театроведа: "Я же просил на троечку написать, на троечку! А что мне теперь делать, если меня отличником-театроведом считать станут?!"
Но ничего страшного не случилось. Скорее всего, цену диплома отличника-заочника в погонах институтские преподаватели знали. Но у многих из них были дети, которым предстояло служить в армии, и тихая пристань команды актеров-военнослужащих была явно предпочтительнее окопов Афганистана. За возможность отправить своего ребенка в эту команду не жаль было присвоить Двойникову хоть степень доктора наук. Но он ни на что подобное не претендовал, да и не от него зависело, кем именно он будет командовать.
Вокруг команды тоже ходило и до сих пор ходит немало идиотских слухов. Пришлось, например, прочитать в одной газетенке, будто бы командир взвода в 80-е годы прошлого века заставлял детей знаменитых артистов чистить унитазы зубной щеткой и еще какие-то байки из армейского фольклора.
Это полная ерунда.
Никакой бессмысленной деятельностью мы не занимались. Хотя вовсе не бездельничали и не сидели сложа руки. Многие актеры участвовали в постановках, играли разные роли, в том числе и главные. А все мы, вне зависимости от профессии и образования, участвовали в массовых сценах. И точно так же помогали рабочим сцены собирать и разбирать декорации и погружать-разгружать их во время гастрольных поездок.
В этом и заключалась наша основная работа. Наряду со взводом пожарных мы обеспечивали театр бесплатной рабочей силой. Занимались тяжелым физическим трудом. Другое дело, что всем нам было от 20 до 28 лет максимум (после 28 в армию уже не призывали), и бояться физического труда молодым, здоровым парням – просто неприлично.
Мы и не боялись.
Правда, в наших рядах царила суровая дедовщина. Только надо правильно расшифровать смысл этого понятия. Мы почти все были с высшим образованием, и поэтому служили по полтора года, которые четко делились на три разных периода.
Работали только "духи", до присяги, и "молодые", первые полгода. Вторые полгода - "черпаки", трудились лишь изредка, когда случался аврал. "Дедушки", последние полгода, совсем не работали. Лишь под самый конец выдавали классический "дембельский аккорд".
Соблюдалось это неукоснительно. Работы - сборку, разборку, погрузку, разгрузку - расписывал сержант, из дедов. Сопротивления не было. Никаких бунтов не припомню. Команда фактически была саморегулирующейся системой. Командир наш Двойников в эти внутренние дела не вникал.
В данном аспекте наша служба чем-то напоминала армейскую. Только, естественно, не было никаких издевательств и рукоприкладства. Отношения между дедушками и молодыми были нормальные, вместе отдыхали, дружно и массово выпивали, и уж при этом царило равенство и братство.
Свободное копирование
