Гранадская картинная галерея -- museo de pinturas -- может служить самым лучшим доказательством того, что за нерадение и воровство происходили в Испании при упразднении монастырей. Говорят, правда, что много хороших картин и дорогих церковных утварей скрыто было монахами прежде их удаления; но не менее того известно, что множество превосходных картин исчезло из монастырей уже после их упразднения. Теперь в Городском музее, прежде бывшем доминиканском монастыре, собрано картин до ста; но из них едва ли десять стоят внимания. Водивший меня по залам говорил, что года три назад украдено отсюда одиннадцать самых лучших картин. Городской совет, которому донесли о покраже, составил об этом протокол. Тем дело и кончилось. Прошлого года из собора украдена одна картина Риберы. Разумеется, все эти картины перешли в Англию, где за них хорошо платят. В этом так называемом музее комнаты душны, темны и пыльны. Вожатый мой, желая обратить мое внимание на какую-нибудь картину, стучал по ней своей палкой, не по раме, а прямо по картине.
Но мне пора сказать что-нибудь о знаменитой Альамбре.
Альамбра была цитаделью Гранады. Выстроенная на высоком холму, она господствует над городом. Здесь, окруженный высокою стеною, стоит остаток дворца мавританских владетелей. От других бывших тут зданий не осталось и следа. Но прежде, нежели я стану говорить об Альамбре, мне хочется привесть один из лучших мавританских романсов, в котором описан наружный вид ее в то время, когда мавританская Гранада была еще во всем своем цвете. Романс принадлежит к половине XV века и рассказывает, как кастильский король Дон Хуан издали смотрит с завистью на Гранаду и расспрашивает о ней одного мавра:
-- Абенамар, Абенамар,
Мавр по племени и роду,
В день, в который ты родился,
Были знаменья большие:
Было на море затишье,
Полная луна светила.
Мавр, рожденный под такими
Знаменьями, лгать не должен.
Отвечает Абенамар --
Слушайте, как говорил он:
Не скажу я лжи, сеньор,
Даже для спасенья жизни,
Потому, что сын я мавра,
Сын я христианки пленной,
И, ребенком бывши малым,
От нее завет я слышал,
Чтобы лжи не говорил я,
Что солгать большая низость...
Спрашивай меня, Хуан:
Истину тебе скажу я!
-- Благодарствуй, Абенамар!
Благодарствуй за учтивость.
Что это, скажи, какие
Замки в вышине сияют?
-- Это, государь, Альамбра!
Там мечеть видна за нею,
А вот это Алихары,
Изукрашенные в диво.
Мавр, который их работал,
Выручал в день сто дублонов;
В день, когда он не работал,
Столько же своих терял он.
Это вот Хенералифе --
Сад, которому нет равных,
А вот те Бермехи башни --
Замок крепости великой.
Взговорил тогда дон Хуан,
Слушайте, как говорил он:
Если ты, Гранада, хочешь,
На тебе я рад жениться;
Я в приданое, в задаток,
Дал бы Кордову, Севилью.
-- Замужем я, дон Хуан,
Замужем я, не вдовица;
Мавр, который мной владеет,
Мне добра желает много. {*}
{* Abenamar, Abenamar,
Moro de la moreria,
El dia que tu naciste
Grandes senates habla.
Estaba la mar en calma;
La luna estaba crecida;
Moro eue en tal gigno nace,
No debe decir mentira.
Alii respondiu el moro,
Bien oireis lo que dccia:
-- No te lo dire, senor,
Aunque me cueste la vida.
Porque soy hijo de moro,
Y de cristiana cautiva:
Siendo yo nino у muchacho
Mi madre me lo decia.
Que mentira no dijese.
Que era gran villania:
Por tanto pregunta, rey,
Que la verdad te diria.
-- Yo te agradezco, Abenamar,
Aquesta tu cortesia:
Que castillos son aquellos;
Altos son у relucian?
-- El Alhambra era, senor,
Y la otra la mezquita,
Los otros los Alijares,
Labrados a maravilla.
El moro que los labraba
Glen doblas ganaba al dia
Y el dia que no las labra
Otras tantas se perdia.
El otro es Generalife,
Huerta que par no tenia.
El otro Torres Bermejas,
Castillo de gran valia.
Alli habla el rey don Juan.
Bien otreis lo que decia:
-- Si tu quisieses, Granada,
Contigo-me casaria;
Darete en arras у dote
A Cordoba у a Sevilla.
-- Casada soy, rey don Juan,
Casada soy que no viuda;
El moro que a mi me tiene,
Muy grande bien me queria.}
Холм, на котором стоит Альамбра, с одной стороны, именно к городу, отлог, с другой, обращенной к Хенералифе и Сиерре-Неваде, образует крутой обрыв, упирающийся в глубокий овраг, отделяющий ее от другого холма, несколько повыше, прилегающего к Сиерре-Неваде, на отлогости которого выстроен был летний дворец гранадских владетелей, Хенералифе. Внизу этих холмов (во всяком другом месте они заслужили бы название гор; но при соседстве громадной Сиерры-Невады это не более как холмы), между берегами, обросшими фигами, гранатами и олеандрами, с шумом и стремительностью горных потоков бегут реки Хениль и Дарро...
Свободное копирование
