В штабе со мной быстро разобрались, дали три грузовые автомашины, и к рассвету я отправился в город Шяуляй за моими лейтенантами, с тем чтобы уже к 15 часам 23 июня прибыть в штаб 10-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор Николаев (погиб при переходе остатков корпуса по морю из Таллина в Ленинград).
По данным штаба армии, штаб 10-го корпуса находился в 15–18 километрах восточнее города Плунге. Прибыв в Шяуляй рано утром, мы быстро погрузились в машину и к установленному сроку, пройдя около 100 километров без особых происшествий, прибыли на командный пункт корпуса.
Это было в 15 часов 23 июня 1941 города. Я сразу представился командиру корпуса генерал-майору Николаеву [Николаев Иван Федорович (6.05.1890-18.08.1944) — генерал-лейтенант (1942). В русской армии с 1912 г., штабс-капитан. Участник Первой мировой войны, командир батальона на Западном фронте. В Красной армии с
1918 г. В Гражданскую войну командир стрелковой бригады, начальник штаба стрелковой дивизии. В 1937–1940 гг. — начальник штаба, помощник командира и командир 19-го стрелкового корпуса Ленинградского военного округа. Принимал участие в Советско-финской войне. С февраля 1940 г. — командир 10-го стрелкового корпуса 8-й армии Прибалтийского военного округа. С начала Великой Отечественной войны соединения и части корпуса в составе 8-й армии Северо-Западного фронта участвовали в приграничном сражении, ведя тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами противника в Шяуляйском укрепленном районе. В дальнейшем в составе армии отходили в направлении Риги и далее на Пярну. В июле корпус в составе этой же армии Северного фронта успешно вел оборонительные бои на рубеже Пярну — Тарту, отразил несколько попыток противника высадить морской десант на побережье Рижского залива. Противнику удалось 6 августа расколоть войска армии на две группировки. 10-й стрелковый корпус составил основу восточной группировки армии, которая до конца августа вела боевые действия по обороне Таллина. Решением Ставки ВГК от 17 августа оборона города возлагалась на командующего Краснознаменного Балтийского флота вице-адмирала В.Ф. Трибуца, а И.Ф. Николаев был назначен заместителем командующего флотом по сухопутной обороне. С сентября 1941 г. И.Ф. Николаев — заместитель командующего, а с ноября командующий 42-й армией того же фронта, войска которой участвовали в боях на дальних и ближних подступах к Ленинграду. С января 1944 г. — командующий 70-й армией. 18 августа 1944 г. умер от болезни.] (хорошо запомнил человека с продолговатым лицом и рыжей бородкой а-ля д'Артаньян), он хорошо принял меня, приказал забрать у меня пакет с 36 личными делами лейтенантов, подкрепиться в офицерской столовой и ждать офицеров связи от полков, в которые мы имели назначение. Меня, до того уставшего и столько пережившего за эти сутки начала войны, до того сморило, что я приткнулся тут же около дерева и уснул. Не знаю, сколько я спал, но поднял меня страшный шум на командном пункте и какой-то голос, называвший мою фамилию. Оказалось, что обстановка резко изменилась, противник стал обтекать правый фланг корпуса в сторону Тямьяная, и командир корпуса, во избежание окружения, решил сменить командный пункт. Мне же начальник строевого отдела — какой-то старший лейтенант — приказал от имени командира корпуса в сопровождении нескольких моих лейтенантов отправиться в 204-й стрелковый полк (то есть в полк, куда я назначался еще приказом наркома обороны) и передать приказ командира корпуса: удержать занимаемый рубеж до наступления темноты.
Я помню, солнце еще было высоко в небе (где-то 16–17 часов дня). Я сказал:
«Слушаюсь! Но у меня нет ни карты, ни компаса, ни оружия». На что последовал суровый окрик: «Идите вот в этом направлении, а из этого ящика возьмите наган и пару пачек патронов». Я это все быстро сделал, накоротке посоветовался с лейтенантами, которые в училище со мной обучались в одной роте, — их было несколько, но запомнил я только Гришу Мальцева, бывшего учителя из Омской области, и Толю Блинова, сибиряка. Штаб корпуса улетучился буквально как дым.
Нас осталось около девяти человек со своими чемоданами — вещи, которые мы получили по окончании училища. Мы быстро их сложили и подожгли. Все наши доспехи очень весело пожирались пламенем. Закончив с вещами, я зарядил наган, и мы, сориентировавшись по солнцу, пошли на запад на звуки боя. Прошли примерно два-три километра, вышли на развилку асфальтовых дорог и здесь на опушке леса обнаружили сваленные в кучу стальные каски. Мы сняли свои офицерские фуражки, разрыли в лесу у перекрестка неглубокую яму, сложили туда свои фуражки, надели каски и пошли дальше. Примерно спустя еще два часа мы почувствовали запах боя. За это время мы прошли примерно 12–14 километров. И вдруг перед нами как из-под земли вырос старший лейтенант — рыжий, с веснушками и с автоматом ППД в руках. Как потом мы установили, это был командир 1-го батальона 204-го стрелкового полка старший лейтенант Сайкин. Его батальон был на правом фланге полка и вел бой с немцами. Когда мы подошли, бой вроде затих. Связи ни с командиром полка, ни с соседями батальон не имел. Я ему передал устный приказ командира корпуса, и мы влились в состав батальона. Вскоре, спустя примерно час, мы уже отражали атаки немцев. Это было уже около 20 часов дня 23 июня. Как здесь же выяснилось, батальон имел уже большие потери.
Почти до самой темноты мы не отходили и отражали атаки немцев. С наступлением сумерек командир батальона, не имея связи и получив данные от своей разведки, что противника перед фронтом нет и что он обходит нас справа, принял решение отходить на Тельшая.
Свободное копирование
