30-го декабря. Наконец я видела Тальони, восторг всего Петербурга -- в "Гитане". Тальони -- существо неземное! -- так воздушна, так мила! Каждая ее поза -- картина! Когда она делала прыжок -- мне казалась, она улетит. Смотря на нее, не думаешь, чтоб все это было выученное, а как будто она танцует по вдохновению, будто мысли кружат, возносят, сгибают ее! -- Но как ни прекрасна Тальони, как ни великолепен балет, я не предпочту его игре Каратыгина: Балет доставляет неизъяснимое удовольствие в то время, как его видишь, но не оставляет того впечатления, тех чувств, которыми наполняется душа после драмы. В "Гитане" есть драматические сцены, но они не растрогают; после них видишь сей час прыжки, танцы и забываешь о них, не слышишь голоса, который потрясал бы душу! -- Вот какие первые впечатления сделали на меня эти два театра и, кажется, мой вкус не изменится!
31-го декабря. Сегодня я была целый день дома. Утром был Василий Петрович и посмеивался надо мной, что я влюблена в Каратыгина. Именно, я влюблена в него! после восхитительных танцев Тальони, после всего великолепия балета, который изумлял меня, я все вижу перед собой Каратыгина, даже и во сне сегодня видела его. Чудо, как он хорош! Сегодня последний день 1838 года; встречая его так грустно, воображала ли я, что провожу его приятно и провожу его в Петербурге, в маленькой семье! Будущее -- это закупоренная склянка с лекарством; -- вкусно ли оно, горько ли -- не знаем; надеемся, что принесет нам пользы, но как часто ошибаемся! В одном не ошибаемся, что будущее -- лекарство для опытности! А с нею -- adieu les belles illusions! Adieu la jeunesse! [Прощайте прекрасные иллюзии! Прощай молодость!]
Свободное копирование
