Ехали на тройке с бубенцами
Моя работа на "Солнечногорске" продолжалась. Нам предстояло открыть знаменитую линию Мед-Кан, Кан-Мед. С этой целью экипаж был укреплен дополнительным вторым помощником капитана, отвечающим чисто за грузовые операции.
Боря Козырь оказался нормальным, контактным парнем, быстро подружился со старпомом Аликом Винницким и начальником рации Славиком Станом. Я же в лице Славика еще в прошлом рейсе нашел старшего товарища и все свободное время пропадал у него в радио рубке. Вернувшийся из отпуска Винницкий большого начальника из себя тоже не строил. Так я оказался своим среди опытных моряков.
Мы грузились в десяти средиземноморских портах Европы на Канаду, переходы были короткими, груз шел очень разнообразный, Борису было нелегко. Зато молодым членам экипажа рейс был по душе. Генуя, Ливорно, Савона, Неаполь, Марсель, Валенсия, Барселона! И везде можно было выйти в город! Да, повезло нам тогда.
Выгрузка была в четырех портах Канады: Галифакс, Квебек, Монреаль и Торонто. Позже, уже на «Салавате» мне довелось пройти этот путь и далее - до Гамильтона, съездить на Ниагарский водопад.
Была холодная зима. Плавающие льдины попадали между причалом и судном и отжимали его от земли. Приходилось часто перешвартовываться. Приемные фильтра забортной воды постоянно закрывали проход воды из-за льда, забивающего решетки. Ремонтная бригада вытаскивала один фильтр, чистила, ставила на место, а через 15 минут приходилось чистить другой.
В Монреале царила праздничная обстановка. Был канун Рождества, толпы людей переходили из магазина в магазин и в воздуха неслась самая модная на тот момент песня « Дорогой длинною ».
По выходу из Монреаля мне пришлось стоять ночную вахту вместо заболевшего второго механика. Дело было знакомое, я не волновался. На вахте со мной стоял Володя Алексашкин, который ориентировался в машине лучше меня. Вова незадолго до вахты был в увольнении и вернулся самую малость на взводе. Если он и был пьян, так только от той праздничной атмосферы, которая осталась за кормой.
Он сделал традиционный обход машинного отделения и поманил меня за собой в туннель гребного вала. Вал, соединяющий главный двигатель с гребным винтом, на "Солнечногорске" был необычно длинный и проходил под пятым грузовым трюмом.
- Неужели какой-то подшипник греется? – недоумевал я. – Так полчаса назад я их все перещупал.
Володя нырнул в туннель и прошел по нему метров 10. Здесь было совсем тихо, можно было говорить, не повышая голоса.
- Миша, послушай!
Я прислушался. Ничего необычного вокруг. И вдруг он запел:
- ... ехали на тройке с бубенцами… Дорогой длинною, да ночкой лунною, да с песней той, что вдаль летит звеня… Какая песня, Мишка!
Свободное копирование
