Память моего дневника - 7

Память моего дневника. Глава 7

Иронический карантин

Но отдохнуть нам, разумеется, никто не дал. Оставалась неделя, чтобы подготовиться к игре «Зарница». Не знаю, кому в голову пришло вовлекать меня в это мероприятие, но этот кто-то не очень хорошо подумал. Конечно, всё дело было в том, что я могла сыграть что-то на гитаре. Но, как оказалось, это имело мало отношения к самой игре.

В течение недели карантина мы ходили на занятия строевой подготовкой (так это, кажется, называется).

В день «икс» нас привезли в школу №129. Как потом нам сказал наш учитель (которому в этой ситуации почему-то больше идёт название «куратор»), на строевой подготовке мы сделали всё правильно и хорошо смотрелись на фоне других команд. Однако это никак не повлияло на дальнейшее развитие событий, да и организаторы, кажется, выделили другие команды.

А потом начался какой-то кошмар.

В первой части воспоминаний я уже писала о том, что спорт не входил в сферу моих интересов. Естественно, что упражнения на грани физических возможностей не могли доставить мне удовольствия. Марш-бросок по заснеженному лесу с разными трудновыполнимыми заданиями тоже как-то радости не добавил.

Когда всё закончилось, мы вернулись в помещение, где нужно было ещё выступить с песенным номером.

После конкурса песен жюри подводили итоги. В основном зачёте наша команда заняла последнее место, что было закономерно. В музыкальном же конкурсе, который они решили учитывать отдельно, мы выиграли. Как иронично прозвучала фраза, которой они назвали эту номинацию: «Вы служите, а мы подождём». Мол, для военного дела вы не годитесь, так что знайте своё место.

Когда мы вернулись в школу, я сказала Вере Ивановне, которая занималась организацией этого безобразия в нашей школе, что больше я не буду участвовать в таких мероприятиях. И, надо отдать должное, больше меня не звали. Через год кто-то из учителей между словом обмолвился, что команда нашей школы ездила на «Зарницу» и даже с хорошими результатами. Флаг в руки.

Первого марта Надежда Алексеевна провела нам занятия по фортепиано после долгого перерыва.

После занятия я рассказала ей про «Зарницу» и про свои возмущения по этому поводу. Честно сказать, я не помню, что она мне тогда ответила. Но в дневнике я тогда написала, что это заставило меня иначе взглянуть на ситуацию. Сейчас я припоминаю один разговор с ней. Возможно, он и случился при других обстоятельствах, но посыл был похожий.

Она тогда мне сказала о том, что едва ли я окончу школу на отлично, но это и не главное в жизни. Вспоминать я потом всё равно буду те моменты, которые не имели к самой учёбе прямого отношения.

Это не обесценивает усилий, которые я вкладывала в учёбу, а скорее перестраивает приоритеты. Возможно, прислушайся я к этим словам внимательнее, я бы не воспринимала так болезненно учебные неудачи.

А между тем мы прошли по пути воспоминаний целый год и приближаемся ко Дню моего Рождения. В этой главе надо упомянуть ещё одно важное событие той весны. Мою пародию на стихотворение А. Блока «Россия» опубликовали в школьной газете. Назвала я это стихотворение «Пробкой». Тоже тема дороги, но перенесённая в современные условия. Позволю себе привести здесь эти строчки.

Пробка

Опять с работы возвращаюсь.

Чуть стёрлась кожа на руле.

Вернусь ли я домой, не знаю:

Не выехать и на коне.

Россия, нищая Россия,

Судзуки грязные стоят,

Твои дороги боевые

Везде - везде уже гремят!

Тебя понять я не сумею:

Свою машину берегу.

Мой мерседес куда ценнее -

Кредит отдать всё не могу.

Пускай струится пот холодный,

Сжимают руки руль сильней.

В момент почти бесповоротный

Следишь за пробкою мрачней.

На "встречке" дело тоже худо:

Стоят машины в два ряда.

Ты напряжённо смотришь всюду,

Чтоб обогнать кого. Тогда...

И невозможное возможно:

Дорога, наконец, пуста,

Когда взмахнёт в пыли дорожной

Гаишник вдруг издалека.

Когда летит из микрофона

Тирада с матом, звук свистка.

Тогда меня обидело, что бабушка не поверила в моё авторство. Она подумала, что я где-то взяла это стихотворение и подписала под ним своё имя, как будто третий год в журналистике не гарантировал моего трепетного отношения к авторскому праву. Теперь же я могу счесть это за комплимент своему творчеству. Если родные не поверили, что ты мог это написать, значит, это хорошо. Или, по крайней мере, лучше, чем они могли ожидать от тебя.