Эту главу я хочу посвятить своей бабушке – Анне Александровне Карповой (в девичестве Воронина).
Я прожила рядом с ней от самого своего рождения до шестнадцати лет.
У бабушки была нелёгкая жизнь. Родившись до Великой Октябрьской Революции, она немало повидала на своём веку. Из рождённых ею в браке пятерых детей, трое умерли во младенчестве, в основном от болезней, бороться с которыми медицина тогда была бессильна. Муж умер рано. Одна вырастила одна двух дочерей:
Веру и Галину. Младшая Галина и стала потом нашей мамой.
Когда я родилась, бабушка была уже на пенсии, которая составляла всего 40 рублей.
Сколько себя помню, моя бабушка была очень добрым человеком. Никогда на нас с сестрой не ругалась, не кричала. Всегда была дружна с соседями. Не была скрытной, если мы просили, с удовольствием рассказывала нам о своей прошлой жизни. Жаль только, что мало чего запомнилось…
Образование у неё было всего четыре класса, но читала и писала она хорошо. Любила рукодельничать.
Вязала крючком из толстых белых ниток большие салфетки на подушки, которые назывались накидушками.
А так же кружевные подзоры, которые пришивались на края простыней. У бабушки всегда была на ходу
ручная машинка «Подольская» и все платья, что носили мы с сестрой, были сшиты её руками.
Из-за тяжёлой работы в молодости (бабушка работала на ткацкой фабрике), в старости у бабушки отекали ноги, и ей не под силу было заниматься какой либо работой, кроме домашней. Поэтому, она редко куда выходила из дома. Она варила нам борщи, каши и пекла вкусные блины.
Когда недалеко от нашего дома открыли столовую, мы часто бегали туда обедать.
Кормили там хорошо и недорого. Никогда не забуду пирожки с брусникой, которые там продавались, очень вкусные. Поход в столовую могла позволить себе любая семья. Зато у всех было больше свободного времени: по вечерам ходили в кино, на концерты, и зал в Клубе всегда был полон.
Однажды мы всей семьёй отправились в наш, единственный в посёлке, ресторан. Заняли столик на четверых, заказали обед, сидим, ждём… А официантка к нам не торопится. И тогда бабушка, не выдержав ожидания, начала громко стучать ложкой по тарелке. Мы с сестрой вжались в стулья, не знаем, как на это реагировать.
И смех нас разбирает, и боимся, как бы нас из ресторана не выгнали.
- Мама, ты что?.. Перестань! На нас уже люди смотрят! – шепчет бабушке мама.
- А чего они так долго не несут? Я есть хочу! – безапелляционно заявляет бабушка.
- Так это же не столовая, а ресторан. Здесь готовят по заказу, - убеждает её мама.
- Ну, и что? Значит, пусть поторопятся! – говорит бабушка и продолжает стучать ложкой.
Ещё хорошо запомнился случай с сестрой. Поскольку она была старше меня на четыре года, то и интересы у неё были уже взрослые: она любила гулять допоздна. Нередко маме приходилось искать её по подругам. Поэтому её частенько наказывали, и не выпускали вечером гулять. В тот вечер мама ещё не пришла с работы, а сестра уже намылилась гулять. Тогда бабушка закрыла дверь на ключ, а сам ключ спрятала. Сестра, обнаружив дверь запертой, устроила целый скандал.
Сначала она целый час ходила за бабушкой и канючила:
- Открой дверь!.. Открой дверь!.. Открой дверь!..
Бабушка – ноль внимания… Села и стала вязать.
- Где ключ?.. Где ключ?.. Где ключ?.. – продолжала ныть сестра.
- А я не помню, куда я его положила... - спокойно отвечала бабушка.
Тогда сестра взяла сковородник и начала им стучать по дверным косякам. Всё это продолжалось довольно долго, пока сестра, наконец, не сообразила удрать на улицу через форточку. Спокойствию бабушки можно было ставить памятник. Зато на память об этом дне на всех дверях в квартире остались вмятины от металлического сковородника. Уж такой был у сестры свободолюбивый характер.
Бабушка Аня очень любила животных и поэтому коты в нашей семье не переводились. Она их кормила, и они вечно сидели у неё на коленях. Если живущий с нами кот умирал или пропадал, то непременно брали домой нового. В те времена прокормить одно животное не являлось проблемой, да и коты не были так разборчивы в еде как сейчас. Это были нормальные полноценные животные, которые дома практически не гадили и свободно гуляли на улице. И ни о какой их кастрации даже речи не было. Мы и слова-то такого не знали.