В 1961 году мне исполнилось 10 лет. Это был памятный год. В 1961 году в стране была проведена денежная реформа. Нам, детям, смысл этой реформы был, конечно, не понятен, но я хорошо помню, что когда у нас в кармане было три рубля, мы считали себя богачами, на них можно было и в кино сходить и конфет купить. Кроме того, ими можно было в том же кармане пошелестеть… После реформы они превратились в 30 копеек. В общем, всё это казалось какой-то глупостью, было ощущение, что нас обокрали. Потом привыкли считать эти копейки, и, похоже, мы их считаем до сих пор.
Ещё в этот год в нашей семье случилось горе – умерла мамина сестра, тётя Вера, которая жила в Ухте. Её единственной дочери Аде было в ту пору 25 лет. Она уже несколько лет, как жила в Москве. Там училась в институте, там вышла замуж и родила сына Юру. Бывая в Москве проездом, мы всегда на пару дней у неё останавливались, поэтому я хорошо помню их большую комнату в коммунальной квартире, недалеко от станции Метро «Кропоткинская». Даже помню их первый телевизор с огромной лупой перед маленьким экраном. Нам тогда это было в диковинку.
Сейчас, бросая взгляд в прошлое, невозможно не отметить, что даже москвичи, с их заботами и проблемами, всегда были к людям гостеприимны. И хоть мы, как я теперь понимаю, были для этой семьи и тогда бедными родственниками, нас всегда принимали радушно, и место для нас всегда было даже в одной комнате.
Но вернёмся в 1961 год. Поскольку после окончания института, наша двоюродная сестра Ада вместе с мужем Олегом решили учиться дальше, в аспирантуре, то маленького сына Юру отправили на Север, в Ухту, к бабушке. А тётя Вера в те годы работала на руководящей должности - директором большого ресторана. В те далёкие годы ресторанов в городах было не так много, как сейчас, но зато они выглядели весьма солидными заведениями.
До 1961 года мы с сестрой не раз бывали в гостях у нашей тёти, ездили к ней на автобусе, когда с мамой, когда с бабушкой Аней. Она, как и моя мама, тоже жила без мужа. Одним словом, такая вся из себя строгая независимая женщина. У неё была хорошая однокомнатная квартира в самом центре Ухты, на улице Октябрьская. В отличие от тех домов, в которых жили мы в Сосновке, это был большой трёхэтажный дом старой постройки, буквой «П», с красивой центральной аркой, с высокими потолками в квартирах. Я до сих пор помню светло-коричневые, плотные шторы на дверях, большой шкаф с книгами, среди которых были многотомных подписные издания, как наших, так и зарубежных классиков. С её хорошо оплачиваемой должностью, она могла себе это позволить.
Мне также запомнились всевозможные статуэтки на комоде. Но, как девочке и будущей хозяйке, мне больше нравилось бывать у неё на кухне, там была куча всяких необычных чашечек и ложечек, подставочек под яйца и салфетки. И всё, что она готовила, было очень вкусно и красиво. Возможно, мне тогда от тёти Веры и передалась страсть к посещению именно хозяйственных магазинов и неравнодушие к красивой посуде.
Рядом с домом тёти Веры находился большой Дворец Культуры, а напротив ресторан, где она работала и замечательный детский парк с разными качелями. Мы всегда там гуляли, качались на качелях и ели мороженое.
И вот вдруг у тёти Веры случается инсульт, кровоизлияние в мозг и мгновенная смерть. И было ей всего 50 лет… Ответственная нервная работа, маленький внук на руках, всё это сказалось в полной мере на её здоровье. Не шутка, такие психологические нагрузки при наличии у неё гипертонической болезни. И вот итог. Меня, как самую сопливую, на похороны не взяли, все уехали в Ухту, а я одна оставалась дома. Квартиру тёти Веры сохранить не удалось, она ушла государству, поскольку кроме неё в ней никто не был прописан. Ведь никто не мог тогда и подумать, что может случиться такое несчастье. Лишь теперь я понимаю, что возлагая на наших мам заботу о наших детях, мы невольно укорачиваем им жизнь. То же произошло и с моей мамой, когда она сидела с моим сыном. Умерла от рака желудка в 65 лет. Тоже совсем не старая, но не зря говорят, что все болезни от нервов.
Свободное копирование
