Зарплата
Должностные ставки в академических институтах варьировали от 120 до 600 руб., т.е. различались в 5 раз. Однако, реальный потолок доходов был еще в 2-3 раза выше. Почему? Во-первых, члены академии получали т. наз. «стипендии» за звание, составлявшие 250 руб. в месяц для членкоров и 500 руб. для академиков. «Стипендии» платились пожизненно и не зависели ни от выполняемой работы, ни от пенсионного статуса. Именно они и были главным магнитом, притягивающим в академию не только ученых, но и видных технократов из промышленности: у правительства просто не было другой возможности премировать заслуженного авиаконструктора или кораблестроителя. Таким образом, если директор института (как правило, академик) был на ставке 600 руб., то вместе с академическими деньгами, выходило 1100. Мой отец был зав. отделом на ставке 500 руб., но вместе со «стипендией» получал уже 750. Но это было не все.
Вторым важным источником дополнительных доходов было совместительство. Следует иметь в виду, что совместительство с СССР в целом не поощрялось. Совмещать две полные ставки разрешалось в исключительных случаях, так что под совместительством обычно имелась в виду дополнительная работа на полставки. Но и это дозволялось лишь особым категориям работников. Заводские рабочие, инженеры, учителя или врачи ни на какое совместительство рассчитывать не могли. Однако, государство поощряло связи высшего образования с наукой и потому разрешало совместительство вузовских преподавателей и аспирантов. Они могли получать научные полставки по т.наз. хоз. договорам, т.е. контрактам с промышленностью Эти полставки выплачивались из бюджета конкретного договора и носили временный характер.
Совместительство было возможно и в обратном направлении: академические ученые могли иметь преподавательские полставки в ВУЗе. Разрешение получали далеко не все, но для членов академии эта дорога была открыта. Но не стоит представлять себе академиков с мелом в руках, ведущих семинары и практикумы или читающих студентам лекции. Такое случалось, но было не типично. В советских ВУЗах руководство аспирантами и дипломниками засчитывалось как педагогическая нагрузка, а в лучших ВУЗах, таких как МГУ (а академики преподавали только в лучших ВУЗах), сама пед. нагрузка была мизерной. Вы, должно быть, радуетесь за счастливчика-аспиранта, которому выпала удача сделать первые шаги в науке под прямым руководством маститого академика, признанного лидера своей специальности? Уж ему-то наверное было чему научить молодого ученого! Однако, не стоит наивно рисовать себе образ седовласого мэтра, склонившего голову за рабочим столом юного аспиранта. Для это существовали (и существуют по сей день) остепененные младшие сотрудники, называемые в просторечии «микрошефами», которые с радостью брали (и берут) на себя этот тяжелый неоплачиваемый труд. Да и стоит ли самому «шефу» тратить на это свое драгоценное время, если сама его подпись на диссертации обеспечит её прохождение через ученые советы и комиссии ВАК, тем более, что он сам же, вероятно, заседает и в тех и в других?
Членов академии часто приглашали заведовать кафедрами. Мой отец, став членкором, почти сразу получил приглашение на должность зав. кафедрой теоретической механики механико-математического факультета МГУ. Этой кафедре, известной своими классическими традициями, предполагалось придать современное космическое направление. Отец написал курс механики космического полета, по-видимому один из первых в мире, и несколько лет читал его сам. Потом его читали Ю. Г. Сихарулидзе и Ю. Ф. Голубев, в соавторстве с которым был написан учебник, а отец стал выполнять свои полставки аспирантами и дипломниками в соответствии с описанной выше практикой. Несколько докторов из его институтского отдела также получили профессорские полставки на кафедре. Разрешение на совместительство было важным административным ресурсом, позволявшим поощрять тех, кого следовало. Таким образом, академический сотрудник, творивший свою науку в любви и гармонии с руководством, мог рассчитывать на резкий рост доходов после защиты докторской диссертации: он сразу получал четыре сотни старшего научного сотрудника плюс ему открывалась дорога к совместительству. Его доход в этом случае приближался к зарплате среднего советского министра (700 руб).
