Молотов улетел в Москву, а я с удвоенным вниманием стал присматриваться к тому, что делалось вокруг меня. Я созвал всех наших наиболее ответственных военных и торгпредовских работников и, разъяснив им создавшуюся ситуацию, настоятельно просил их следить за тем, ведут ли англичане какую-либо подготовку к вторжению в Северную Францию осенью 1942 г. Такая операция не может быть импровизирована, она требует большой предварительной работы как в военной, так и в экономической области. Эта работа не может быть полностью секретной, и проявления ее нетрудно наблюдать на фабриках и заводах, на транспорте, в местах дислокации войск и т.д. В течение месяца товарищи аккуратно меня информировали по интересующему вопросу, и к середине июля стало совершенно ясно, что британское правительство никакой подготовки к высадке крупного десанта на французском берегу не ведет. Это имело решающее значение. Затем я проверил сведения товарищей осторожными беседами зондажного характера с несколькими членами английского правительства. Конечный итог больше не мог подлежать пи малейшему сомнению. Вот как он сформулирован в моей записи от 19 июля 1942 г.:
«Мои разговоры с Черчиллем, Иденом, Криппсом, Бивербруком и другими, все, что я здесь слышал, видел и читал, приводят меня к таким выводам:
1. Второго фронта в 1942 г. не будет.
2. Снабжение СССР со стороны Англии и США будет сокращено (из-за трудности проводить северные конвои).
3. Возможны северная операция (Петсамо и т.д.), десант на противоположном берегу, о котором речь шла во время визита Молотова (но гарантировать его реализацию я не рискнул бы), усиление воздушных бомбардировок Германии и рейдов на французский берег (при наличии нашего серьезного нажима), переброска части британских воздушных сил с Среднего Востока на наш южный фронт (особенно, если дела в Египте повернутся в благоприятную для англичан сторону).
В переводе на простой русский язык это значит, что в кампании нынешнего года мы должны рассчитывать только на себя… Что это надо учитывать во всех наших планах и расчетах. Это надо запомнить на будущее».
В таком духе я послал в середине июля телеграмму в Москву. Я не сомневался, что она вызовет вполне законное раздражение у Сталина, однако на протяжении всей моей работы за границей я считал, что обязанность посла состоит в том, чтобы всегда говорить правду своему правительству. Тем более нужно было сказать правду по такому исключительно важному для нашего государства и нашего народа вопросу.
Впрочем, все обошлось сравнительно благополучно. Моя телеграмма о том, что в 1942 г. второго фронта создано не будет, была более чем обоснованна. Теперь мы точно знаем, что не успели высохнуть чернила, которыми было подписано коммюнике 12 июня, как Англия стала готовить срыв второго фронта не только в 1942, но и в 1943 г.
Свободное копирование
