На следующий день начались формальные переговоры с Иденом в Форин оффис. С Молотовым кроме меня были еще Соболев и переводчик Павлов. Идена сопровождала группа работников министерства во главе с Кадоганом.
Между сторонами оказались крупные разногласия, особенно по вопросу о Польше: мы настаивали на признании советско-польской границы, какой она была до 22 июня 1941 г., а англичане непременно, хотели оставить решение этого вопроса до мирной конференции после окончания войны. Они возражали также против англо-советского протокола, санкционирующего заключение Советским Союзом пактов взаимопомощи с Финляндией и Румынией. Имелись и другие пункты расхождения.
Еще два заседания прошли в бесплодных спорах, не приведя ни к какому соглашению. На четвертом заседании Иден, констатировав, что по имеющимся проектам договоров, видимо, трудно достигнуть единодушия, положил на стол совсем новый документ. Это и были те альтернативные предложения, о которых Черчилль упоминал во время нашего первого вечернего разговора.
Реакция советской стороны была резко отрицательная: альтернативные предложения совершенно обходили вопрос о границах СССР. Телеграмма с текстом предложений была послана в Москву.
Свободное копирование
