На протяжении всех тройственных переговоров Гитлер самым внимательным образом следил за их развитием. Больше того, он неоднократно, в различных формах, через различных людей пытался вмешаться в них, сорвать их и самому договориться о «дружбе» с Советским Союзом. Несколько раз его представители производили зондаж в Москве о возможности такого развития событий. Однако до тех пор, пока у Советского правительства сохранялась хоть малейшая надежда на успешное завершение тройственных переговоров, оно категорически отклоняло все подходы гитлеровцев.
Однако в середине августа 1939 г., когда стало совершенно ясно, что Чемберлен и Даладье неисправимы, что они ни за что не пойдут на искреннее сотрудничество с СССР против фашистских агрессоров, положение радикально изменилось. Поэтому, когда 16 августа Риббентроп через своего московского посла Шуленбурга официально поставил вопрос об улучшении отношений между СССР и Германией, Советское правительство ответило согласием на предложение Риббентропа при наличии определенных условий (предварительное торгово-экономическое соглашение, заключение пакта о ненападении т.д.). Гитлер принял эти условия. Тогда 23 августа Риббентроп с обычной для него шумихой прибыл в Москву и в течение одного дня подписал от имени германского правительства пакт о ненападении между обеими странами.
Характерно, что Чемберлен так и не дал ответа на запрос Дрэкса о пропуске советских войск через Польшу и Румынию. Впоследствии выяснилось, что на соответствующей телеграмме рукой Стренга (в начале августа вернувшегося в Лондон) было начертано: «Нельзя было послать ответ на эту телеграмму, так как не было принято никакого решения».
Свободное копирование
