автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Yury_Grunin » В литературном мире

В литературном мире

15.12.1939
Казань, Республика Татарстан, Россия
Зачетная книжка Юрия Грунина. 1941

Скоро в снег побегут струйки,

скоро будут поля в хлебе.

Не хочу я синицу в руки,

а хочу журавля в небе.

                                               Семен Кирсанов.

 

Учась на третьем курсе, в декабре 1939 года я набрался решимости побывать в редакции газеты «Комсомолец Татарии» со стихотворением «Сестренке». У себя на родине, в Ульяновске, я давал стихи в городскую газету «Пролетарский путь», пять-шесть стихотворений были напечатаны. А здесь, в Казани, художественное училище закружило меня в среде юных талантов, шло не­гласное соревнование с узнаванием друг друга, и для стихов почти не оказывалось времени.

Потом, десятилетия спустя, я написал о своем подростковом становлении в чуть ироничных строфах:

Ах, этот Мир, где ты

еще мальчишка

жаль, что усы пока что не растут,

но ты ни от чего не отмолчишься

наоборот, во все вгрызешься тут,

во все старанья и во все дерзанья

контрасты красок

вклинятся в холсты?

В дороге на Парнас для состязанья

ты испещряешь рифмами листы.

Авось, в Москве задумаются все же,

какой пыхтит в Казани грамотей,

тебя ж открыл

Центральный дом художе­-

ственного воспитания детей!..

 

Вообще-то это происходило без моего участия. В 35-м году в Ульяновске шел фильм «Три песни о Ленине» о бесправной жизни женщин Востока. Мне было 14 лет, я пересказал этот фильм стихами, получилась поэма в трех частях –  точнее, в трех песнях –  «Три песни о Ленине»:

В чадре черной лицо твое было,

темнота тебя била, как бич,

о тяжелое время уплыло,

просветил нас великий Ильич...

В школе поэма понравилась, ее читали со сцены. Потом перепечатали на машинке и отправили в этот самый Центральный дом. Я ничего этого не знал. Мне потом мама рассказала, что пришло письмо с положительной оценкой поэмы и ее автора. Показали письмо маме.

А в январе 39-го года был объявлен Всероссийский детский и юношеский литературный конкурс «Наша Родина» на лучшее стихотворение. Мне на ульяновский адрес прислали приглашение участвовать, мама переслала мне письмо, и я сразу взялся за стихи. И подумал: «Три песни о Ленине» с женщинами Востока –  это моя судьба, потому что три женщины Востока, три казанских татарки –  Рая, Аминя и Асма –  обитают сегодня в моем сердце. Им я посвящу свою победу на конкурсе. Да, победу! Я должен быть победителем, иначе зачем участвовать?

Конкурс «Наша Родина» приурочен к декабрю 1939 года. В декабре страна будет отмечать шестидесятилетие товарища Сталина, поэты будут восклицать: Родина –  это Сталин. О Сталине поэты уже написали все, что можно придумать. Я ничего не смогу добавить к их гиперболам, кроме еще неиспользованных рифм к имени вождя… Но именно рифмами освежу тему, сделаю ее фейерверком!

Бог сделал Бетховена глухим –  Бетховен бросил вызов Богу своей гениальной музыкой. Бог моей бабушки сделал меня косноязычным – в ответ я всем покажу музыку поэтического языка. После «Трех песен о Ленине» я напишу одну песню о Сталине с неслыханными дотоле рифмами, которые облагородят банальности о юбиляре. Стихотворение будет называться «Портрет», поскольку его пишет художник.

Заходи в гостеприимный дом.

Накрепко в простую рамку

ВСТАВЛЕН

тот портрет, что каждому знаком,

имя чье на всех наречьях СТАЛИН.

Этой рифмы я еще не встречал в стихах. Стихи на конкурс у меня найдутся готовые, а «Портрет» будет открывать подборку –  «Портрет» повезет, как паровоз, остальные стихотворные вагоны. Повезет к победе.

И у всех, у нас не у одних,

где-нибудь в тиши укромных

СПАЛЕН,

там, где фотографии родных,

там и он, родных роднее   СТАЛИН.

И этой рифмы еще не было. Я продолжу традиции виртуозов рифм, моих любимых поэтов –  Маяковского, Асеева, Кирсанова.

Сталин никогда не будет стар.

Он могуч, он мудр, он НЕУСТАНЕН.

Тот, который солнцем нашим стал,

имя чье звучит бессмертьем:

СТАЛИН.

Три песни о Ленине. Три строфы о Сталине. О Сталине, с ведома которого по стране прошла охота на троцкистов и других «врагов народа». С ведома которого взят в тюрьму отец моей подруги Лели.

Мне скоро 18, я почти совершеннолетний –  понимаю, что такое литература. И меня приглашают в эту литературу войти.

Державин посвящал оды царице Екатерине. Маяковский написал поэму «Владимир Ильич Ленин». Николай Полетаев за год до смерти Ленина написал:

Портретов Ленина не видно:

Похожих не было и нет.

Века уж дорисуют, видно,

Недорисованный портрет.

Стихотворение оказалось провидческим –  время дорисовало портрет. Теневой портрет Ленина –  через 60 лет после его смерти. Полетаеву простили его инфантильную рифму «не видно –  видно».

Мало кто знает, что «пролетарский поэт» Демьян Бедный, бывший Ефим Придворов, подтвердил свою придворную приверженность царской династии Романовых такими строками:

Звени, моя лира:

Я песни слагаю

Апостолу мира

Царю Николаю.

Бедный опередил комсомольского поэта Александра Жарова, которому угораздилось написать: «Я — пролетарская пушка, стреляю туда и сюда». О Придворове мало кто знает – о его былой «придворности», но моя просвещенная тетя Анна знает все. Бедный еще лучше, чем Жаров, умел стрелять "туда и сюда".

А Леля поймет меня, простит мне помпезное стихотворение о Сталине –  она, комсомолка, простит меня, беспартийного.

***

Конкурс «Наша Родина» получил огласку в центральной прессе. Стихи через пресс-бюро ЦК ВЛКСМ были разосланы по молодежным журналам.

Пришло из Москвы письмо –  на бланке журнала «Молодой колхозник»:

23 апреля 1939 г.

Юрию ГРУНИНУ

г. Казань, ул. Комлева,16, Художественное училище

Дорогой товарищ ГРУНИН!

Мне ваши стихи нравятся, их задушевная простота волнует сердце. Я предложил редакции журнала «Стихи о дружбе» и «Вишню». О решении редакции вам сообщат дополнительно. Напишите о себе коротко –  о своей работе, творчестве. Давно ли пишете стихи? Как следите за современной поэзией? Сколько вам от роду? Хочется ближе знать своего автора –  это естественно. Пришлите и другие ваши работы.

С дружеским приветом! Литконсультант Герман Абрамов»

И второе письмо –  из того же журнала:

«Товарищ Грунин!

Стихи Ваши будем печатать в № 7 или 8. Напишите о себе подробно.

Привет. Замредактора И. Козлов 10.У.39 г.

Сообщите имя, отчество полностью.

Секретарь редакции Белоусова».

Конечно, я ответил на письма, приложил стихи –  и вскоре получил доброжелательное письмо –  пять машинописных страниц стандартного формата. С такой концовкой:

«...Спешите учиться: вам уже скоро будет 18 лет. Не торопитесь писать, а тем более печататься: вам еще нет и 18 лет.

От всего сердца желаю вам бурно-пламенных успехов. Ваш Герман Абрамов»

Так мои стихи появились в московских журналах «Молодой колхозник» и «Колхозник» –  не о Сталине. Другие. Тетя Анна предложила «отметить» это событие с ее подругами Тосей и Асмой. Асма сказала всего одну фразу:

  Тебя Ульяновск печатает, Москва печатает, что же ты нашу Казань игнорируешь?

Я медленно влюблялся в Асму.

В училище – журналам удивлялись. Иван Суханов добродушно сыронизировал:

  Седалищем высидел?

А Рая внимательно смотрела то на журналы, то на меня, Потом сказала:

  Подожди, я Аню позову.

Аня-Газель сказала деловитее всех:

– Юка, пора подниматься на Парнас литературной Казани. С самой первой ступени. Знаешь газету «Комсомолец Татарии»?

***

Так в декабре я пошел в редакцию. От первого же стола меня направили к литконсультанту Бендецкому. Фамилия знакомая –  я видел в книжном магазине тонкую книжечку его стихов, но покупать не стал: обычные стихи провинциального поэта, гладкопись без недостатков, но и без достоинств. Типичное то, что не запоминается и не перечитывается. Но в лицо я его не знал. И вот –  увидел.

Свежевыбритый, чуть стареющий, ухоженный, с красиво уложенными черными волнистыми волосами, внимательные черные глаза. Называть я себя не стал, молча подал лист, где сверху печатными буквами, тушью –  имя и фамилия, а ниже –  заглавие стихотворения.

Сестренке

У тебя в восторге брови подняты,

у тебя открыт с вопросом рот.

Нет, не успокоишься сегодня ты,

потому что завтра новый год...

  А знаете, я в нем не нашел никаких погрешностей! Оставьте –  мы, наверное, опубликуем его.

«Сомнительный комплимент, –  подумал я, –  нет погрешностей! Зачем бы я с погрешностями в редакцию понес!» И сразу же сложил о нем две строчки: «Александр Бендецкий –  он писатель детский».

Мои мысли прервала фраза литконсультанта:

  А сколько лет сестренке?

  У меня нет сестренки. Это литературный вымысел.

Бендецкий внимательно посмотрел мне в глаза, опустил их на лист, где сверху мое имя написано, и сказал:

  Юрий, а вы далеко пойдете!

Я заранее ликовал. А он рекомендовал мне побывать в русской секции писателей при Союзе писателей Татарии, познакомиться со старшими коллегами. Так и сказал –  «со старшими коллегами». А я мысленно телеграфировал Ане-Газели ритмичную фразу: «Я наступил на первую ступень».

О конкурсе и журналах я ему ничего не сказал.

04.08.2019 в 11:17


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама