В шестидесятых годах прошлого столетия в школах обязательно находился медпункт. С трудом вспоминаю, чем он занимался. Хотя в памяти сохранилось, как в начале учебного года в младших классах, медсестра проходила от парты к парте и рылась в голове у каждого, не завелись ли там вши. Если да, то несчастного выгоняли из школы домой. Позор страшный! Наверно поэтому, мальчиков заставляли стричься наголо до седьмого класса, а после только чубчик разрешали. Девочкам тоже приходилось туго. В косы разрешали вплетать только чёрные или коричневые ленты, а по праздникам — белые. В старших классах, модные тогда нижние юбки строго-настрого запрещались. Старшеклассниц заводили в туалет, и если девочки носили нижние юбки, их сдирали, а модниц наказывали. Капроновые чулки — только стиляги носят. Украшения типа колечек или серёжек — пошлое мещанство, а нарисовать стрелочки на глазах — разврат.
Когда соученица Зинуля подстригла чёлочку, потрясенная таким вольнодумством, подружилась с ней на всю жизнь. В девятом классе нам делали прививки против каких-то болезней. Зинуля заявила, что это ей противопоказано. На что я, со своим совковым воспитанием, заявила, что так настоящие комсомольцы не поступают и обозвала её трусихой. Зинуле стало стыдно, и она прививку сделала. Я гордилась собой, как вдруг Зинуля грохнулась без сознания. Пришлось вызывать скорую помощь, а я засомневалась в своей правоте.
Раз в год, нас вынуждали приносить анализы кала и мочи. С мочой как-то — проще. А вот с калом! Старшеклассники не желали его сдавать ни в какую. Классные руководители убеждали, как это важно. Бунтовщиков отстраняли от занятий, вызывали родителей. Медсестры рыдали от невыполнения директивы. Жуткий кошмар для всех: для учителей, для учеников и для медпункта. Наконец, свершилось чудо: "урожай" в спичечных коробочках был собран. Марья Михайловна, зав. медпунктом, сложив все коробочки ровными рядочками в дерматиновую кошелку и переложив каждый слой старой газетой, довольная и счастливая от выполненного задания, повезла на трамвае анализы в лабораторию. Поставив драгоценную ношу на сиденье, она встала и пошла закомпостировать талончик. Когда же Мария Михайловна вернулась, поклажа исчезла. Её сперли. У несчастной началась истерика.
Невозможно даже представить, что случилось с похитителем, когда он открыл сумку и увидел то, на что позарился.
Нелли Эпельман-Стеркис Октябрь, 2015 г.
Свободное копирование
