Прошло всего несколько месяцев, как я вернулась из Евпатории, а мне уже сообщили, о поездке в Артек.
Мы едем вдвоём с мальчиком из старшего класса.
УРРРА!
Я давно поняла, что учёба на пятёрки даёт много преимуществ.
Вот одно из них.
Теперь-то я знала, что такое Крым.
Где там мой «Шанс»? Сейчас бы я не торопилась отказываться.
Радовалась я, правда, не морю и не Крыму, а тому, что, почти на два месяца, вырвусь из детского дома.
1982 год, начало ноября.
Нужные анализы сданы, глисты и вши пролечены. Еду!
Три дня в поезде совпали с кончиной Брежнева, поэтому радость поездки отравляла траурная музыка по радио.
Я глазела в окно на бескрайние просторы и маялась от безделья.
Но всё когда-нибудь заканчивается, закончилась и дорога.
Начался праздник.
Кто был в Артеке, тот меня поймёт.
В первый же обед, я сидела за столом, смотрела на тарелки и пыхтела, а вкуснейшая еда не лезла в рот.
Я объелась.
Такого конфуза со мной ещё не случалось.
Почему у них всё не как у людей ? Две сосиски, вместо одной, куча салатов, две порции пюре, нереально вкусный компот. А, в придачу, ещё и фрукт.
Обязательно нужно было ухитриться вынести из столовой хотя бы яблоко, чтобы съесть его вечером. Не пропадать же продуктам.
С видом невинного заговорщика я понесла спрятанное в рукаве и, с удивлением, обнаружила, что остальные ничего не прячут. Просто несут в ладонях.
А что, так можно что ли?
Чудо!
Где–то в глубине души мелькнула мысль: «Не стоит привыкать – это ненадолго».
Мелькнула и умерла.
Жизнь закипела.
Дни пролетали быстро, потому что мы всё время были чем-то заняты, причём совсем не трудовыми заданиями.
Я радовалась как ребёнок, что, в общем–то, естественно.
Меня даже не раздражали пионерские песни, под которые нужно было быстро вставать и выбегать на улицу, на зарядку.
Утром облака спускались с гор и окутывали нас. Я, с удовольствием, разгоняла туман руками.
Потом Аллегрова про это споёт.
Немного расстроила школа.
Оказалось, что я отстаю от изученных тем на месяц.
Правильно.
Сентябрь, в детдоме, мы проводим на картошке, а нормальные дети учатся.
Проблема возникла только с математикой, по остальным предметам я быстро догнала.
В первые дни нам предложили, на выбор, занятия в кружках.
Мальчики дружно занялись авиамоделированием, а девочки также дружно отправились учиться шить мягкие игрушки.
Я проявила оригинальность и попросилась в астрономический.
Пятиклассников туда не брали.
Меня тактично поуговаривали пойти и сшить себе Винни Пуха.
Нет. Я хочу в астрономический!
В виде исключения, мне разрешили – видимо, побоялись травмировать детскую психику.
Зря боялись, такую травму, думаю, я легко бы пережила, но всё вышло как нельзя лучше.
До чего же здорово было, по вечерам, лезть на крышу и смотреть в телескоп.
Мы фотографировали луну, звёзды, разглядывали световой спектр, а, однажды, по крутой и извилистой горной дороге, поехали в симферопольскую обсерваторию.
Вот тут-то моя мелкота и сыграла главную роль!
Как самого юного участника меня фотографировали возле всех огромных телескопов.
Я заглянула во все окуляры и потрогала все винтики.
Моя счастливая физиономия сопровождала статью об артековцах в крымской газете.
До Артека я не знала, что бывают бассейны под открытым небом, и в них можно купаться в декабре.
Чудо!
Я плескалась в воде и не замечала, что это не море.
Я лазила на Аюдаг и собирала там кедровые шишки, ездила на экскурсии и хвасталась перед ребятами, что, в прошлом году, здесь уже побывала.
А однажды, приехала съёмочная группа и показала нам премьеру только что законченной сказки.
За сорок дней смены прошла целая нереально сказочная жизнь, безмятежность которой немного портили вечера по вторникам.
Согласившись на должность политинформатора, я обрекла себя на еженедельный просмотр программы «Время».
После него мне нужно было делиться новостями со своим отрядом.
Полчаса я внимательно вникала в успехи тружеников фабрик и заводов, потом выходила из комнаты и, мгновенно, о них забывала.
К счастью, мои новости особо никого не интересовали, только вожатых.
А они были молоды, веселы и бесконечно добры.
Формальность соблюдалась и на этом всё заканчивалось.
В декабре 1982 страна праздновала 60-летие СССР. В Артеке это событие отметили так, как, наверное, больше нигде.
Гала-концерт, салют, праздничный ужин.
Грандиозность происходившего просто оглушала.
Сразу после торжеств нужно было уезжать.
Я тайком плакала…
Мне показали чудо, и теперь оно исчезало из моей жизни…
Обратной дороги не помню, только приезд.
Нужную нам станцию поезд проходил, не останавливаясь.
Каким–то образом договорились с машинистом об остановке, чтобы нас с Женей высадить.
Поезд притормозил, но продолжил медленное движение.
Дверь тамбура открыли, и послышались знакомые голоса. Они призывали нас поторопиться.
Неподалёку виднелись фары детдомовского автобуса.
Женя взмахнул руками и исчез в темноте.
Я бросила чемодан и поймала себя на мысли, что совсем не хочу прыгать.
Не из-за страха. Нет.
Я просто не хочу возвращаться.
Я согласна ехать целую вечность, а по радио пусть крутят лишь траурную музыку…
Можно я останусь?..
Поезд начинает набирать скорость, в голосах, из темноты, слышится угроза.
Прыгаю. Приземлилась в сугроб не очень удачно, но жаловаться не смею – и так виновата.
Уже поздно, в детском доме отбой, в комнате темно. На ощупь обнаруживаю, что мою койку кому–то отдали.
Мне обещают разобраться завтра, а пока нужно ложиться спать с кем-нибудь.
Тесно, ворочаемся с одноклассницей и не можем заснуть.
Разговаривать нельзя, но можно же думать… Есть о чем…
