21-го [июля].-- Утром думал, что я решительно здоров, и сел писать. В 1/4 12-го пришел Вас. Петр, и просидел до 8 1/2, т.-е.-- как напились чаю, пошел было дождик и буря, поэтому он оставался переждать его. Утро до обеда он пробыл в моей комнате; после обеда (я, думая, что я решительно здоров почти, ел более, чем сколько бы следовало) пошли к парку. Там началась ужасная отрыжка, и когда пошли домой, меня вырвало дорогою. Мы шли по наружной стороне по большой дороге подле парка. Вас. Петр, стал говорить об этом; его это озаботило, меня мало. Пришли, был уже Ив. Гр. дома, и в это время более всего говорил я до того самого времени, как ушел Вас. Петр. Рассказал "Нафана Мудрого", еще несколько анекдотов. Когда началась гроза, говорил о молнии и т. д. Пошел провожать его и проводил его до поворота к пристани. Дорогою почти все говорил я о своей бесчувственности, глубоком эгоизме и т. д., о холодности своей. Он сказал -- так пришлось, -- что у меня нет твердых убеждений. Я старался объяснить, в каком отношении это справедливо и отчего это.
22 [июля].-- Утром все писал, и было довольно спокойно в желудке. За обедом ел щи и мало; теперь несколько бурлит, но тоже мало; пойду походить до чаю.-- Теперь списано ровно 50 страниц моих или до "вѣдущю" в шестой строке 65-й стран., т.-е. 2 257 строк, почти 1: 3 4/5 всего целого.
К ночи стало довольно сильно бурлить. Я выпил рюмку, водки -- ничего; но через несколько времени стало тяжело в голове и не как от красного вина, которое выпивал у Благосветлова, а скверно; но в желудке как бы улеглось, поэтому, поужинав, выпил еще рюмку. Однако просыпался от возни в желудке и кончил тем, что выпил еще.
Свободное копирование
