3-го [марта], четверг.-- Утром решил зайти к Ал. Фед. и против ожидания нашел, что [он] болен; посидел со скукою 3/4 часа; просил зайти в пятницу взять письмо с 10 р. сер. Петру Фед.,-- хорошо, но едва не забыл. Из университета, где против ожидания был Куторга, который не был в среду, -- к Вольфу,-- нового ничего; после к Вас. Петр., у которого играл в шашки и карты. Он прочитал более половины Фейербаха и говорит: "Как же я ошибся, думая, что эта книга глупая -- напротив, человек умный, каких у нас и в помине нет, которого даже не в состоянии и понять наши ученые, и человек с убеждениями к говорит решительно справедливо". Просидел до 10 1/2.
4-го [марта], пятница.-- Читал вечером в четверг и ныне утром Лео; особенного ничего, но фактов бездна, равно как и учености, так что, кажется, получше Беккера. Читали Bianqui, прочитал страниц 80 первого тома, все вздор -- во-первых, фактов нет, ровно нет; во-вторых, плохо, все из других заимствовано, так что, напр., факты только из Гизо; начну уж второй том, а первый брошу.-- К Устрялову пришел Вас. Петр., который должен был быть у Залемана и в почтамте, и как сел подле меня, то я не стал писать, а вздумал писать записки, которые своим содержанием могли раззадорить Корелкина, и передавать ему (он сидел скамьею ближе к кафедре); так и прошла вся лекция. Так как бумаги не было, я разорвал один листик, который был начат Устряловскими лекциями. Всего было написано мною (я написал более всех), Вас. Петр, и Корелкиным, который писал ответы, 3 бумажки, из которых одна осталась у меня, 2 взял Корелкин; это мне было неприятно, что они не у меня в руках, потому что мне хотелось бы сохранить их, и под конец он упомянул о логике в своем ответе, и я вывел дилеммою, что он лжец, и соритом {Сорит -- цепь положений, приводящих к требуемому заключению.}, что всякий лжец подлец, а подлец стоит [того], чтобы ему плевали в глаза, следовательно... Дивлюсь, как я дерзок на язык, как он не рассердился решительно, а был уже близок к тому, чтобы рассердиться. Так как должен был быть у Вольфа, [то] взял 20 к. сер. у Любиньки, посидел там, -- нового ничего. От Ворониных к Ал. Фед., где почти до 9 1/2 и пил чай, который нарочно для меня делали; после пришел Генрихсон -- недалекий, т.-е. пошловатый человек, как показалось под конец, а сначала показался хоть куда и, конечно, гораздо лучше Ал. Фед-ча по манере и по образованию и по уму, хотя в сущности того же поля ягода. Я просил Вас. Петр, быть у меня в субботу или воскресенье, он меня также; я не знаю, как это будет: если он не будет ныне, может быть, я и буду; он будет завтра утром.
Свободное копирование
