К утру 25 числа дождь как будто немного перестал. Тогда мы пошли вниз по ключику Сололи. В горах шумел сильный ветер, и видно было, как раскачивались деревья.
Хмурая заболоченная тайга ещё некоторое время продолжалась и к западу от Сихотэ-Алиня, но всё же заметно было, что лиственница опять стала вытеснять аянскую ель и пихту. Сфагновые мхи и багульник тоже остались позади. Робко, нерешительно, сначала одиночными кустами, а потом и целыми группами стали выступать ольховники (Almis fruticosa Rupr.) с тёмно-бурой корою и глянцевито-смолистой листвою и какой-то тальник (Salix Sp.) с тонкими ланцетовидными листьями, зазубренными по краям. Я отметил в своём дневнике знакомую нам кустарниковую берёзу и даурский рододендрон (Rhododendron dahuricum L.) с серою корою и с мелкими тёмными кожистыми листочками. Там, где по руслу ручья древесная растительность была реже, пышно разросся вейник (Calamagrostis Langsdorffii Trin). Здесь он не достигал таких размеров, как на местах равнинных, но во всяком случае в зарослях его легко может укрыться медведь.
С переходом через Сихотэ-Алинь мы сразу попали в начало осени. Кое-где на деревьях листва уже начинала желтеть. И немудрено! Во-первых, мы были довольно высоко над уровнем моря, а во-вторых, во времени мы ещё раз как бы перенеслись вперёд.
Сололи представляет собой небольшой горный ручей, текущий по продольной долине. Сначала мы спускались по сильно размытому склону, изрезанному узкими ущельями, из которых бежала вода шумящими каскадами. Мало-помалу долина оформилась. Чем дальше, тем больше она расширялась и вместе с тем углублялась между отрогами Сихотэ-Алиня, которые окаймляли её с северной и южной сторон и имели вид высоких горных хребтов.
На пути А.И. Кардаков заметил морянок (Harelda glacialis L.) с бело-чёрным оперением, серыми ногами, оранжевым клювом и длинными рулевыми перьями в хвостах. Они казались смирными и подпускали человека довольно близко, но на самом деле всё время были настороже. Их очень трудно убить из ружья, потому что они успевают нырнуть раньше, чем долетит до них дробь при выстреле. Затем я видел чёрную оляпку (Cinelus pallasi Temm.) -- небольшую птичку величиною с дрозда, очень проворную и ловкую. Она перепрыгивала с камня на камень и постоянно озиралась по сторонам. Оляпка издавала крики, похожие на чириканье, только более певучие; в такт им она помахивала хвостиком и кивала своей грациозной головкой. Я остановился и стал следить за нею, но она вдруг бросилась в самую пучину, где вода пенилась и бурлила. Оляпка держала себя так, как будто это была её родная стихия. Через минуту она появилась на поверхности, перелетела на отмель и стала опять входить в воду всё глубже и глубже, пока совсем не скрылась с головою. Я подошёл к самому берегу. В это мгновение оляпка выскочила на камни и, как ни в чём не бывало, даже не отряхнувшись, перелетела на другую отмель, потом на третью и скрылась за поворотом.
Свободное копирование
