Тепло вспоминаю годы, прожитые в этом общежитии. Чистые, светлые комнаты на четыре человека, белье меняется через каждую неделю, красный уголок — все это создавало домашний уют. Но трехсменная работа была адской. Стоять у шлифовального станка, обдирающего магнитные заготовки, и доводить их до нужного размера, было неимоверно тяжело. Мой учитель старался максимально выжать выгоду из своего подручного, то есть из меня, и не давал мне ни минуты отдыха. Как говорится, сам пахал и меня заставлял.
Все бы ничего, да только оклад ученика шлифовщика был мизерный, на руки получал в месяц около 45-ти рублей. После уплаты за проживание в общежитии, у меня оставалось не более 40 рублей. На питание должен был тратить чуть больше рубля в день. Здесь я не раз вспоминал своего первого учителя — бондаря, который никогда не садился обедать без приглашения разделить с ним свой обед. Здесь ничего подобного! Мой обед в цеховом буфете укладывался в 70 копеек: 200 граммов докторской колбасы, три кусочка хлеба и бутылка кефира. Утром и вечером чай с хлебом.
Мои бедные пальцы были все в ссадинах, охлаждающая магниты эмульсия разъедала ранки, и они не успевали заживать. Гитару держать в руках не мог. Задумал во что бы не стало уйти с этой работы. Надо было закончить 10-й класс. А у меня их было только девять. Пришел в вечернюю школу и стал проситься на учебу. Директор говорит: «Молодой человек, на дворе октябрь, все ушли далеко вперед, не осилите ведь — приходите на следующий год». Но мне все же удалось его упросить и меня приняли с испытательным сроком в 10-й класс.
Свободное копирование
