В течение долгого времени каждый выходной на рынке я любовалась парой пожилых людей. Я знала, что они армяне, родившиеся во Франции, давно перебравшиеся в Америку. Мадам делала такие удивительные, изощренно красивые, скорее французские шляпки, ни одну из которых я не могла бы надеть. На американках я таких никогда не видела. Видимо, никогда не вращалась в соответствующих кругах, где женщины могли бы их носить. Сама мадам мне больше напоминала француженку, нежели армянку или американку.
Муж мадам шляпками совсем не интересовался, он играл на гитаре и непрерывно пел. Почти непрерывно. Он знал все красивые мелодии мира и в том числе наши, родные. Слышала я и нашу «Коробушку», которая полным полна, и любимые цыганские мелодии. Если подходили маленькие детишки, он всегда им разрешал потрогать струны. А детям это очень нравилось.
Потом эта пара надолго исчезла. Они еще приезжали несколько раз. Но постоянного места недалеко от меня у них уже не было. Услышала, как пожилой гитарист спел прекрасным голосом начало какой-то оперной арии на другом конце рынка и затих. Однажды он подошел к моим работам и стал внимательно их разглядывать. Неожиданно для меня выразил восхищение, приобнял меня за плечи и поинтересовался, нет ли у меня сайта в Интернете. Меня об этом часто спрашивали, поэтому у меня уже был готов стандартный ответ: «Я – старая, ленивая женщина, поэтому сайта у меня нет». Люди обычно смеялись, но сразу отставали. А я догадывалась, почему они интересовались. Они думали, что будут заказывать мои работы, чтобы я им потом по почте их отправляла. Ну уж дудки! А армянин очень удивил меня в тот день: столько лет просидел с гитарой недалеко от меня и никогда не интересовался моими работами. Никогда. Только иногда спрашивал по-русски с акцентом: «Как ты паживаишь?»
Поживала я всегда хорошо. А вот эта пара потом исчезла совсем. И не только они. На рынке больше не бывает замечательный итальянец-фотограф Марко. Перестала приезжать со своими красивыми бусами Сюзен. Очень ощущается теперь отсутствие Мэри с ее прекрасными корзинами. И жена красивого Боба сказала, что они больше не будут приезжать на рынок. Пони-Тейл, которого встретили както в городе, обрадовался мне. Я плохо его понимала, но поняла, что и он уходит с рынка. И самое последнее событие – письмо Гения. Он разослал всем прощальное письмо. Он уезжает туда, где он родился. Это уже пережить было совсем невозможно.
Я тоже ушла с рынка. По выходным меня больше там не будет. Я буду с мужем отвозить внуков на занятия к Наташе, а на рынок если и зайду когда, то только как покупатель. Сумки Дарен у родственников продолжают пользоваться успехом. Накоплю денег и куплю-таки красивую деревянную посудину, которая в хозяйстве и не очень нужна.
Салин (Мичиган) 2015-2016 гг.
