Солнце раскаленным потоком стекало с небесной выси вниз. Не было на небе этому потоку никакого препятствия, но разбивался он на мелкие брызги у самой земли, встречая сопротивление густых трав Эти брызги нанизывались на зеленые травяные веточки, тут же становясь золотыми соцветиями пижмы. Трава дурманила своим пряным запахом головы молодых женщин, возвращавшихся из похода по селам в поисках пропитания. Им удалось обменять носильные вещи на продукты, и они брели вдоль пыльной проселочной дороги, отягощенные своей ношей. Стрекотали кузнечики, выпрыгивая из травы при приближении странниц, монотонно жужжали шмели, зависая над их головами, рассматривая женщин, будто посланы эти шмели в разведку самой Царицей Горячего Июля, узнать: кто идет? Совсем не хотелось думать, что в городе, родном городе, хозяйничают враги.
Жара разморила уставших от дороги женщин, и они устроили себе короткий привал в тени лесополосы. Шура, выпросившая все-таки разрешения Анны отправиться в путь вместо нее, достала из узла небольшой ломоть черного хлеба и, разломив его, протянула половинку Фросе:
-Жара спадет, тогда дальше пойдем. А то голова кружится, спасу нет! Сестра хотела ответить что-то, но вздрогнула вдруг от неожиданности: из лесополосы, хрустя сухостоем, вышла девушка, стриженная коротко. Она, взглянув на хлеб в руках женщин, спросила
-Не могли бы вы поделиться со мною? Я ничего не ела несколько дней.
Сестры протянули незнакомке свой хлеб и спросили обе одновременно:
Кто вы? - и, не дожидаясь ответа, обе переглянулись настороженно.
-Я своя, не бойтесь - ответила девушка и, поколебавшись, продолжила - я… землячка ваша… ходила… с заданием, да вернуться в свою часть не успела, ушла она… Что мне делать, куда идти, теперь не знаю. Прячусь в лесополосе уже который день…
А почему домой не идешь, раз землячка? - спросила Шура.
-Я не в Шахтах жила, в соседнем городе. Немцы кругом, так и снуют по дорогам, не дойти мне домой. Да и как там появиться не знаю, я добровольцем на фронт ушла, что люди подумают?
-Ну, что ж, тогда пойдем с нами, у нас поживешь пока.
Фрося сняла с себя косынку и протянула ее незнакомке:
- На, повяжи на голову, чтобы стрижки не видно было. А-то фашисты сразу поймут, что служивая ты.
- Имя - то твое как? - спросила девушку Шура, поднимаясь с земли.
-Светлана я… Атланова.
-Ладно, по дороге все расскажешь, - прервала ее ответ Фрося, видя, что совсем не хочется девушке открываться до конца незнакомым людям:
-Меня Ефросиньей зовут, а это - Шура, сестра моя. Ты тоже говори, что сестра нам, если спросит кто по дороге. К родственникам, мол, в село ходили мы. А теперь - пошли, к вечеру до дому добраться надо.
Смеркалось. Успев до темноты дойти домой, женщины спрятали Светлану в сарае:
-Подожди здесь от греха подальше, - сказала Фрося, - Мы разведаем что там, да как. Кто его знает, что дома делается. Три дня нас не было.
Анна молча выслушала сестер и сказала:
-Не сможем мы утаить девушку. Староста все про нашу семью знает. Не лютует он вроде бы, не обидел еще никого, да разве угадаешь, как он поведет себя, когда ее увидит. Рассказать ему надо все, только не говорить, где девушка прячется. Сказать, что в парке встретили незнакомку стриженую и решили рассказать ему о ней. Другого выхода у нас нет.
Анна вышла из комнаты, и сестры замерли в тяжелом ожидании: не хотелось верить в плохое - сосед раньше был уважаемым человеком.
Сестра возвратилась быстро, ведя за собой солдатку. Через минуту в комнату вошел и староста. Он увел Светлану на кухню, поговорил с нею о чем-то и, возвратившись, сказал:
-Пусть здесь поживет. Ваша семья большая, незаметна она среди вас будет. Соседям, если спросят, скажете, что родственница к вам жить пришла, племянница - дочь брата вашего. Дом, мол, их разбомбили, жить ей негде. Да не болтайте никому, что я так велел - пригрозил напоследок пальцем сосед и вышел из комнаты.
Все облегченно вздохнули. Детей накормили и уложили спать.
-Ну, что ж, что давай знакомиться, племянница - обратилась к девушке Анна.
Светлана, пережившая за последние дни столько тревог, что хватило бы не на один год мирной жизни, рассказала сестрам о том, что родом она из соседнего города Новошахтинска, отец ее - директор одной из шахт города. Он благословил дочь на борьбу с захватчиками, когда она решила пойти на фронт. В отряде Светлане оказали доверие и командир отправил ее с ответственным заданием в сторону Дона…
-Само задание - то я выполнила, да вот возвратиться не успела, - сокрушалась девушка, - Что же теперь обо мне подумает и командир мой, и девчонки из отряда, - Света задумалась на минуту, а потом добавила: -Да и дом мой рядом - рукой подать. Вот бы весточку о себе родителям отправить, да как?-
Последние слова запали в душу Шуре. Она не открыла никому мыслей своих в эту, на удивление тихую ночь, но для себя решила: "Я отнесу весточку родителям Светы, пусть только жара спадет".
Прошло несколько дней. Светлана не выходила из дому, и потому ее присутствие оставалось незамеченным никем. Дни были похожи один на другой. Все уже привыкли, что немцы время от времени обходят квартиры, осматривают их, не появился ли кто подозрительный. И все же стук в дверь кованных немецких сапог напугал людей своей неожиданностью. Открыли двери сразу, да и как не открыть?
-Партизанен? - закричал фашист, едва вошел в квартиру и увидел в ней Светлану, застигнутую врасплох.
Полина ахнула: девушка стояла перед немцем с непокрытой головой.
Поля подхватила Жору и быстро подала его в руки Свете, шепнув:
-Держи, а потом выкрикнула - Нет, не партизан! Вот, видишь, сын у нее, сын, - киндер!
-Партизанен! - опять вскрикнул фашист и направил дуло автомата на девушку и ребенка: - Вэк! Выходить! Шнель, шнель!-
-Нет, - опять нашлась женщина, показывая рукой на голову Светы: - Тиф у нее. Тиф!
Староста, сопровождавший немецкий патруль, вышел из - за спины немца и громко произнес:
-Тиф! Я, я…, - затем он оттолкнул девушку в глубину комнаты и, сказав на немецком какую-то фразу, увел солдата на лестничную площадку: повторяя: - Тиф! Тиф! Опасно! -
Немую сцену, затянувшуюся на несколько мгновений, нарушил своим плачем Жора. Он протянул ручонки к маме, а та вдруг осознав, что в ее ребенка, во имя спасения чужого ей человека, всего минуту назад было направлено дуло фашистского автомата, метнулась к сыну, прижала его к себе и заплакала вместе с ним.
Светлана опустилась на колени перед женщиной:
-Спасибо вам, Полина, - и, обняв своих спасителей, девушка заплакала тоже.
