23 Октября. За ночь погода переменилась; на рассвете туман рассеялся и выглянуло солнышко. Чувствуется, что день будет жаркий. Волны улеглись, на море тишь да гладь, да Божья благодать. Пароход летит на всех парах, делая 14 узлов в час. Потянуло меня на палубу, хочу хорошенько надышаться живительным воздухом. Мои спутницы так же, как и я, не спали всю ночь и вышли на палубу с зелеными лицами. На площадке трюма разлеглись солдаты; одни предались сладкому отдохновению, а другие свирепо ругаются, ежеминутно вспоминая "Мефистофеля" во всех падежах и числах.
Часов около десяти утра мы вошли в Красноводский порт. Плавание наше пришло к концу, начинается длинный, томительный железнодорожный путь. Большая толпа собралась на пристани для встречи принца Ольденбургского, который едет с большой свитой, но не на "Цесаревиче", а на военном судне "Геок-Тепе", так что мы совершенно напрасно перекочевали на "Князя Барятинского".
Мой вагон подали к пристани и предложили прицепить его к поезду принца Ольденбургского, а не к почтовому, как раньше предполагалось. Новый начальник Туркестанского военного округа, генерал Сахаров, назначенный сюда вместо генерала Белявского, получившего перевод в Тифлис, вошел ко мне в вагон с князем Тумановым, который сказал мне, что муж очень беспокоится за мой морской переход и несколько раз уже справлялся сегодня по телеграфу приехала ли я в Красноводск. Когда гости мои ушли, стал развлекать меня разухабистый оркестр, состоящий из вольнонаемных музыкантов Куринцев, одетых в красные куртки, голова повязана платком. Получив от меня щедрый "на чай", они стали лихо отплясывать лезгинку.
"Геок-Тепе" подошел к Красноводску лишь в первом часу. Принц прислал адъютанта спросить могу ли я его принять; я просила передать, что чувствую себя не совсем хорошо, но надеюсь во время пути быть в состоянии принять его Высочество.
Свободное копирование
