|
Сдали паспорта. Мы — ополченцы... Едим в столовой мясокомбината. Вонь мясокомбината стала первым запахом войны. Цветники. Ячневая каша. Из нас формируют артиллерийский полк.
Вечер. Мы лежим с женой в поле, недалеко от школы. Нам по 20 лет. Ещё
|
|
|
14 июля. Получили пушки. В батарее три орудия. Дождь. Первая ошибка: ящики снарядов сложили в низинке. Ее залило водой. Вытаскиваем. Назавтра переезд к селу Среднему; его вчера взяли наши стрелковые полки. По дороге встретили обезумевшую санитарку, она кричит: "Все пропало!".. Ещё
|
|
|
Это было 8 августа 1941 года. Основные силы немцев двинулись чуть левее нас на Ленинград. Кадровики уехали влево. Ночь. Стою в лесу на посту впереди батареи. Рядом разбитый грузовик с печеным пахучим хлебом. Появляется усталый пехотинец. "Один уцелевший от роты"... Ещё
|
|
|
На привале какой-то идиот, чистя винтовку, убил через кусты нашего командира батареи Ткаченко. Незнакомый солдат покончил с собой. Винтовка во рту. Сапог снят. Записка жене: "Ты сама, стерва, этого хотела"... Ещё
|
|
|
Возвращаемся. Катим пушку "на руках", точнее — плечами под спицы. Карабины за спиной. В тесноте нажимаю прикладом на курок соседу. Выстрел вверх, в сантиметре от моего уха. Из него льется кровь. С тех пор я практически оглох на это ухо... Ещё
|
|
|
Чистим орудие. Оно на позиции перед одиноким гумном недалеко от деревни Удосолово. За гумном трактор. Нас трое. Иду к трактору смочить тряпки керосином. Взрыв — снаряд прилетел прямо на позицию. Один убит (Красков), второй успел кинуться в ровик, но зад и спина, как метлой, процарапаны... Ещё
|
|
|
Идем голодные. В пустом хуторе ульи. Надели противогазы, носки на руки, полотенца на шеи, накрыли два улья плащ-палатками и утопили в реке. Без хлеба по полкотелка меда. Мутит, отравились... Ещё
|
|
|
На лесной дороге впереди едет танк. Наш шофер гудит. Танк принимает вправо. Обгоняем. Танк оказывается немецким. Пока он заряжался и сделал выстрел, мы ушли за поворот... Ещё
|
|
|
Перебежками уходим в лес. Собралось много людей, человек 70. Наши и зенитчики. Идем гуськом… Мне кажется странным направление. (Утром я ездил в тылы.) Кричу: "Передай по цепи стой". Иду вперед. Ведущий — лейтенант. Спрашиваю: "Куда идем?" И он… заплакал... Ещё
|
|
|
Капитан А.Гусев. Комиссар нашего артполка. Прежде футбольный судья, работник городского комитета физкультуры. Едет в эмке. С ним шофер и начальник политотдела дивизии подполковник Тихонов. Спрашиваем у них дорогу... Ещё
|
|
|
Я считаю, что связи не знаю. Стою. Но людей не хватает. — Ты, черненький, идем тоже. Так я стал связистом на всю остальную часть войны. Через два дня именно мне пришлось преподавать всей этой группе устройство телефона, зуммера, коммутатора... Ещё
|
|
|
Потом — поля аэродрома и, неожиданно близко, входим в Петергоф. Мирные улицы, гуляющие дети, ларьки с газированной водой. Нелепость! Нет даже тревоги. Между вошедшими солдатами шепоток: "Велено без паники, сбор у Царских Конюшен"... Ещё
|
|
|
По существу — почти рядом залив. Подумал: "Если еще отступать, поплыву с бревном на Кронштадт". Больше мы уже ни разу за всю войну не отступали. Потом я прикинул: до этого наша дивизия отдавала в среднем чуть больше, чем по 2 километра в день... Ещё
|
|
|
Заболел зуб. Иду к врачу. Тылы, тихая деревня. Это был Таменгонт, где штаб армии. Привычно ложусь на снарядный свист. Разрыв. Девочке оторвало ногу. Помогаю наложить жгут... Ещё
|
|
|
Рассвет. Навстречу идут моряки. На спине плита от миномета, на плече минометная труба и еще на каждом плече по две мины, связанные за хвосты. И винтовка. Иной еще волочит "Максим". Они принимают позиции нашей дивизии. А мы идем в Ораниенбаум... Ещё
|
|
|
По дороге, в селе Рыбацком, на ходу выменял за хлеб жестяную буржуйку. Волоку ее 20 верст поверх вещмешка. Гражданские уже ценят еду, а мы уже ценим тепло... Ещё
|
|
|
В ночь прибытия на эту позицию тяну линию в темноте. Место еще незнакомое. Споткнулся о мягкое. Ощупываю — труп. Сразу успокоился. Отдыхаю рядом. Интересно, спятил я, если меня успокаивает встреча с трупом ночью?.. Ещё
|
|
|
Отдыхаю у какой-то пожарной части. Плита, женщина жарит котлеты. Несколько человек едят. Греюсь. Спрашиваю, откуда мясо? "Пойдем". За углом свежий разрыв снаряда, рядом — убитый разрывом. Из бедра вырезана полоса мяса. "Наш же товарищ"... Ещё
|
|
|
Мое письмо о походе в город 15 (или 14-го) февраля 1942 г. даже мне тяжело читать — писал слишком усталый, и злой от ужаса, что жену увидел по существу невменяемой. Что еще помню об этом дне?.. Ещё
|
|
|
Убил я собаку, сварили. Угостили Куклина, соврав, что баранина. Он рассердился ("А вы подумали, что она-то трупы ела?"), послал нас к врачу. Врач сказал: "Собачьим салом мы лечим чахоточных. Но что подумают гражданские, если армия начнет есть собак?" Было стыдно... Ещё
|
|
|
