Не встречая одобрения своих действий со стороны Московского общества, Постников решил ослабить его путём образования в Москве второго общества эсперантистов. С этой целью он специально приехал в Москву 28 марта и, объединив нескольких московских единомышленников, почему-либо неудовлетворённых работой Московского общества эсперантистов, в присутствии 12 человек открыл "Московское отделение Российского союза эсперантистов", чьим представителем был объявлен уже упоминавшийся А.И.Прагер. Этим действием он ещё подлил масла в огонь и ясно показал ценность всех "отделений" Союза. Большая часть комитета Московского общества эсперантистов кипела возмущением от Постникова.
Но что делать? Бойкот конгресса принёс бы Эсперанто-движению в нашей стране большой вред. Поэтому волей-неволей было решено по возможности поддержать конгресс. Из московских эсперантистов на конгресс поехали председатель М.С.Э.[1] д-р Корзлинский, секретарь Р.Е.Менцель, я, В.Боднарский, Девятнин, Валентинов, Тихомиров. Из других городов России поехало 18 человек. Кроме того на конгресс записалось 30 петербургских эсперантистов.
Участие в этом конгрессе представляется мне самым неприятным моментом всей моей работы на эсперантской ниве. Насколько приятны воспоминания о конгрессах в Женеве и Кембридже, настолько неприятно мне вспоминать эту "публичную демонстрацию нашей идеи". Все участники ощущали "раскольнический характер" конгресса и это подавляюще действовало на их идейный энтузиазм.
Уверяя в несомненном успехе конгресса, Постников уговорил приехать на него самого маэстро. Тот приехал и вероятно не раз потом каялся в содеянном. Несомненно он сразу заметил отсутствие единодушия и попробовал своим авторитетом примирить разные партии, но корни вражды залегают иногда очень глубоко. Глубинной почвой для них является честолюбие и из него в нашей стране позже, как я далее расскажу, вырос и расцвёл очень вредный цветок.
Свободное копирование
