Проведя в Москве месяц и хорошо изучив интересующую меня конъюнктуру, я решил посетить ещё Петербург — главный тогдашний центр Эсперанто-движения, — чтоб собственными глазами увидеть причины неудовлетворённости. Об этой поездке я должен написать подробнее.
Редакция и правление петербургского общества "Эспэро" находились в частной квартире д-ра Аснеса, являвшегося редактором "Руслянда Эспэрантисто" и председателем Общества. В его же ходостяцкой квартире собирались петербургские единомышленники. Как провинциал, я думал, что редакция журнала представляет из себя нечто импозантное, и был очень удивлён, найдя её в маленькой частной квартире на совсем невидной петербургской улице Подъяческой. В "редакции" я нашёл только владельца квартиры и гостя из Владикавказа — эсперантиста д-ра Науменко. С последним мы вошли в "святое место" почти одновременно. Оба мы прибыли сюда, чтоб получить более или менее детальную информацию о положении Эсперанто в России.
Д-р Аснес был очень откровенен в этом вопросе и его первыми словами были такие: "Вы, провинциалы, читая в эсперантских газетах только о более или менее важных событиях нашего движения, воображаете, что оно представляет из себя нечто грандиозное. Но вот поглядите: в этой комнатушке вы видите весь архив редакции и Общества. А кто работает? Почти я один. Мне помогает только г-н Радван-Рыпинский, но, будучи служащим полиции и получая мизерное вознаграждение, он не может много сделать, хотя и обладает удивительным упорством в работе и может иногда работать целыми ночами".
Из других сотрудников он назвал студентов Вс. Лойко и Саковича. Первый из них был очень способным и даже талантливым эсперантистом, но он в это время отсутствовал в Петербурге. Г-н Сакович только начинал свою литературную карьеру.
Когда я рассказал редактору, что оставил платную должность, чтоб жить только для и с помощью Эсперанто, он удивился моему странному поступку и сделал большие глаза и крайне сочувственную мину. Продолжая беседу, он дал почти всем петербургским единомышленникам такие убийственные характеристики, что мы с Науменко вышли из его квартиры совершенно обескураженными.
Нас пригласили на ближайшее разговорное собрание и мы договорились прийти вместе. Однако этот второй визит нас очень мало утешил. Мы встретили там около десятка человек, которые совсем мало говорили на Эсперанто и предпочитали по-русски "колоть" друг друга. В этот вечер мы познакомились с г-ами Радван-Рыпинским, Саковичем, Валковым, Майновым и некоторыми другими сотрудниками г-на Аснеса.
Г-н Радван-Рыпинский производил впечатление "достойного уважения труженика", не получившего большого образования. Это проявилось между прочим в позже появившихся его сочинениях — "Эспэранта граматико" и "Плена руса-эспэранта вортаро" /полный русско-эсперантский словарь/. Благодаря его словарю многие русские эсперантисты, использовавшие его, писали: "Киом да костас тиу чи либро?" /сколько стоит эта книга?/, так как в его словаре русское слово "сколько" переведено на Эсперанто как "Киом да"[1].
Г-н Майнов был эсперантистом "из первой тысячи", но довольно плохим "общественником". Весь вечер он лишь "колол" и "сарказмил". Г-н Валков, автор русского "Эспэранта шлосило" /ключ Эсперанто/ был человеком добродушным, но очень болезненным и потому мало трудоспособным.
Вот каковы литературные силы, на которых лежала задача выпуска эсперантского журнала и руководства Эсперанто-движением в России. Сам редактор — г-н Аснес — не был литератором и мог только управлять изданием. Мы, провинциалы. шли на собрание, чтобы усилить свой энтузиазм, а уходили с противоположными чувствами.
Свободное копирование
