Итак, мы еще на первой нашей квартире в Оружейном переулке. Я еще только начинаю врастать в общую жизнь молодых русских художников. После успешного выступления с картиной "Письмо с родины" -- это была моя первая большая картина маслом -- я затеял писать другую большую картину "Молитва слепых детей" (1890) с очень трудной, но интересной живописной задачей -- передать вечерний искусственный свет в церкви. Эффекты вечернего света увлекали меня с давних пор, впоследствии я часто возвращался к задаче передать в живописи всю музыкальность и интимность, которую дает именно искусственный свет лампы или свечи. Эту картину передвижники забраковали, и я к ней больше не возвращался.
В первой нашей квартире у нас родился в 1890 году сын Борис. В этой квартире -- да еще и потом долгое время -- материальная нужда и необеспеченность давали о себе знать; вечные заботы о завтрашнем дне, о семье и т. д.
Помню, как кормилица Бори (у первого нашего ребенка была кормилица, остальных же детей жена сама кормила), укачивая его, напевала: "Вот, ненаглядный мой, подрастешь большой, -- папа сами уже работать не будут, артель наймут"... В этой первой квартире я встретился лицом к лицу с тем, что я и раньше, в теории, прекрасно знал: что неизбежны будут и материальная нужда, и страх, и заботы о завтрашнем дне, и тяжелый долг перед семьей. К счастью, мой любимый двоюродный брат и друг и семья его скрашивали жизнь любовью и заботой о нас, и всяческой помощью в нашей материальной "неустойчивости".
Свободное копирование
