1 мая 1942 года.
Наступил день Первого мая. В 6 часов Лена за пивом, конечно, не пошла. Под утро ей спалось сегодня особенно крепко. Но попоздней она все же встала, решила, что не стоит пропускать пиво.
Лена вышла на улицу, стояла безоблачная, солнечная погода. Улица казалась такой нарядной из-за ярких флагов. Казалось, что вот сейчас загремит оркестр и появятся колонны демонстрантов. Но нет, сегодня обыкновенный рабочий день. Нет, как раз необыкновенный рабочий день. В этом году трудящиеся по своей собственной инициативе отказались от праздничного отдыха и превратили день Первого мая в день труда и борьбы.
Пива в магазине не было, его так и не привезли с базы. Лена отправилась домой, спать ложиться уже не хотелось, она стала слушать радио. Ей хотелось очень кушать, а когда она еще получит сегодня свою карточку. Может быть, только под вечер. Ну ничего, она утешала себя мыслью, что сегодня она будет иметь 600 гр. хлеба. А в случае если Розалия Павловна до 5-ти часов сможет достать ей пропуск в столовую, тогда она возьмет хлеба только на сегодняшний день, а зато в столовой ради праздника возьмет побольше. В этом случае Лена решила взять 3 каши, 1 суп и 1 мясное.
По радио передавали одну за другой боевые песни, марши, новые лозунги, стихи.
Лена вспомнила Первое мая прошлого года. Со школой они дошли до Бородинской и тут застряли. Потом пошел снег, и такой густой, что моментально на улице стало ужасно мокро, грязь, слякоть. Понемногу улица опустела. Многие тогда удрали домой. Еще бы, люди оделись по-весеннему, женщины и девушки в легких пальто, мужчины и парни в пиджаках. Лена тоже была в осеннем пальто, без галош, но она сбегала домой и одела шубу и галоши. Лена вспомнила, что, когда она пришла домой, мама сидела, что-то шила, а Ака пекла в кухне пышки с изюмом. Лена очень торопилась, но мама все же уговорила ее подождать немного, и Лена поела первые горячие пышки. А на дорогу Ака дала ей немного изюма. Да, какое это было хорошее время. И тогда Лена не ценила его. Ей казалось, что такая жизнь — обыкновенное дело и ничего иначе быть не может. Ей казалось, что ничего особенного нет в том, что она имеет Аку и маму, что они в ней обе души не чают. Все для Аленушки, так называли они Лену. Кому лучший кусок, в чью тарелку наливали первой? Аленушке. А Аленушка это не чувствовала.
И вот только теперь, когда она потеряла и Аку, и маму, она действительно оценила всю свою прошлую жизнь. Что бы она ни отдала теперь, чтобы вернуть то время. Но его не вернуть, Аку и маму она никогда больше не увидит, разве только во сне.
Теперь, если ей удастся добраться до Жени, она будет как величайшую драгоценность ценить все то, что напоминает о семейной жизни. Один тот факт, что она будет иметь право сесть за стол вместе с Женей и Сережей и придвинуть к себе тарелку, даже один этот факт будет для нее величайшим счастьем.
Да, судьба по заслугам проучила ее, хотя уж очень сурово. И теперь, размышляя обо всем этом, Лена говорила себе: «Вперед тебе наука, будешь ценить каждую крошку, всему будешь знать цену, и легче будет тебе жить на свете».
«Нет худа без добра» — говорит мудрая русская пословица. Конечно, после такой «школы жизни» Лене будет жить в дальнейшем легче. И не только ей. Послевоенная жизнь будет легка, радостна и плодотворна для всех советских граждан, переживших эту ужасную времину[2]
После 10-ти часов Лена опять спустилась в жакт и получила наконец карточку. Из жакта она прошла в магазин и без всякой очереди получила пол-литра пива. Отнеся пиво домой, Лена пошла в ближайшую булочную, в обувной и получила 150 гр. булки и 150 гр. хлеба. Булка замечательная, по 2 р. 90 к. кг и хлеб по 1 р. 10 к. кг, тяжелый, с толщенной коркой. Получив хлеб, Лена пошла в садик напротив своего дома, села на солнышке и поела немного и хлеба, и булки. Булка ей показалась вкусней всякого пирожного. Еще бы, она не ела булки с ноября. Последний раз она ела булку в ноябре, когда мама еще работала в госпитале и приносила иногда кусочек. Но то была совсем не такая булка, серая, липкая. А такой булки она, пожалуй, не пробовала еще задолго до начала войны. Они никогда, разве только на праздники, не покупали этой дорогой булки. Последние месяцы до войны они жили очень экономно. Денег было мало, да к тому же они с мамой собирались копить июнь и июль деньги, чтобы в августе проехаться по Волге. Так что и обыкновенный батон был редким у них явлением. Они употребляли в пищу черный хлеб.
Основной едой в то время у них была овсянка. Этот дешевый продукт можно было тогда достать сколько угодно. Ака каждый день в течение целого месяца варила на обед овсяновый суп, но такой густой, как каша, по две полных тарелки каждому, так что даже Лене наконец эта овсянка так приелась, что она с трудом съедала одну тарелку. Вечером же Ака часто поджаривала ту же овсянку и сушила черные сухари. И это называлось бедно жить. Теперь эти воспоминания вызывали у Лены только горькую усмешку.
Поев немного хлеба и булки, Лена решила навестить эвакопункт. Там было по-прежнему пусто, от сидевших там каких-то 3-ех гражданок она узнала, что, говорят, насчет эвакуации будет известно денька через 4–5. «Значит, буду пока учиться», — подумала Лена и пошла в чайную. Правда, она не надеялась застать чайную открытой, так просто решила пройтись. Но чайная была открыта, и, прождав сравнительно недолго, Лена выпила два стакана очень горячего чаю, с хлебом первый стакан и с булкой другой. Пришла домой, оставила булку и решила пойти поискать хорошего хлеба. Обошла все знакомые булочные, но везде, как назло, очень хорошая булка и очень скверный хлеб. Но Лену это мало огорчало, она с удовольствием медленно шла по солнечной стороне улицы и, жмурясь на солнце, наслаждалась теплом, светом и радостным чириканьем воробьев.
Надо заметить, что день сегодня выдался исключительный, как бы специально для праздника. На небе ни облачка, солнце сияет вовсю, тепло так, что даже в тени казалось бы душно, если бы не легкое освежающее дуновение ветерка. Улица вся пламенеет от красных многочисленных флагов, которые шевелит ветерок, и они на солнышке кажутся еще более яркими, ослепительно красными. Садики сегодня битком набиты шумной веселой детворой.
Май, прекрасный весенний месяц наступил. Днем начался артиллерийский обстрел. Довольно сильный. Но все так привыкли к этому, что Лена не обратила на это особого внимания. Она занялась вышиванием и стала слушать по радио праздничный концерт.
Свободное копирование
