Судьба свела меня с Федором Федоровичем Безбабичевым совершенно случайно. На время отсутствия основного работника в редакцию радиовещания требовался корректор. Люда Игнатьева находилась в отпуске. Не помню, кто посоветовал Федору Федоровичу мою кандидатуру, но именно тогда, на короткое время пересеклись наши пути с человеком, личность , которая была известна в поселке и заслуживала уважения. В течение месяца мне посчастливилось работать под руководством этого, на первый взгляд, странного, но очень интересного человека. Почему странного?
Внешне он производил впечатление очень больного старика. Еле передвигал ногами, практически не отрывая их от земли, не смотрел в глаза собеседнику и постоянно кашлял. Я понимала, что ему уже за 70, что годы берут свое. И ранее, встречая его в поселке, задавала себе вопрос:
- Почему он не на пенсии, не сидит дома со своей бабушкой Соней и не читает книжки.
Немного поработав под его руководством, поняла, что живет он только работой, и только ей, несмотря на свои недуги.. Именно она дает ему силы не только передвигаться , но и руководить ,и руководить хорошо своим небольшим коллективом. При всей тщедушности его внешнего вида у него был ясный ум и отличная память. Всю нужную собранную информацию по району он держал в голове и диктовал машинистке не с листка, а сразу по памяти. Не было хаоса в его надиктованном тексте, по-журналистски коротко, ясно и понятно.
Мне Федор Федорович, на первый взгляд, показался человеком с некоторыми странностями. Одной из странностей в его внешнем виде были кирзовые сапоги. Привычка носить их даже в жаркую погоду была сильней насмешек и пересудов. Про сапоги и про него по поселку ходила даже курьезная история . Районная партийная организация выдвинула его кандидатуру на какой-то съезд. Не помню, какой. Руководители райкома партии были озабочены его внешним видом и, конечно, сапогами..
- Чай в Москву едет, а не по Усть-Омчугу ходит.
Купили ему костюм, ботинки, одним словом, решили приодеть по всей форме бывалого ветерана. Говорили, что убедить его в том, что в сапогах появляться во Дворце съездов вроде как бы не по форме, стоило много усилий. Еле уговорили , а ботинки одел только лишь из уважения к самой партии. Но это был один-единственный раз.
И еще одним символом Федора Федоровича была курительная трубка. Много курил, при этом часто и подолгу кашлял, списывая свое нездоровье на курение, но трубку изо рта не выпускал. Его впалая грудь, прикрытая рубашкой-косовороткой, не модной уже в то время, говорила о серьезном хроническом заболевании. Но за внешней, на первый взгляд, тщедушностью и патриархальностью была сильная личность, на плечи которой выпало жестокое историческое время и все жизненные перипетии, связанные с ним.
Федор Федоровичем был основателем местного радиовещания в поселке и районе. На протяжении многих десятилетий в одно и тоже вечернее время, кроме субботы, в эфире местного радиовещания был слышен голос диктора с материалами, которые были подготовлены им. Материалы, связанные с жизнью поселка, района, материалы, рассказывающие о том, как идет вскрыша и золотодобыча в районе.
Я помню, как мне было абсолютно неинтересно читать о том, что, к примеру, прииск Гастелло произвел вскрышу столько-то тонн, добыл золота столько-то за сутки. Теперь я понимаю, что от слаженной работы всех подразделений и зависела во многом жизнь нашего поселка и района в целом, ибо от результатов их работы складывался бюджет и процветание района. А он это не только понимал, но и считал своим долгом через средства массовой информации, к коим относилась и его маленькая студия радиовещания, довести эти сведения до жителей поселка и района. Федор Федорович никогда не улыбался, никогда не шутил, создавалось впечатление, что внутри, в своей душе, он носил какой-то тяжелый груз. Тогда не принято было расспрашивать о прошлом, лезть в чужую душу, ворошить старые раны. Он просто оставался для меня живой легендой своего времени и отражением того исторического прошлого, через которое ему, как и сотням таких же, как он, пришлось пройти.
Но за его прошлым и патриархальностью тянулись его странности и привычки.
Предпочитал жить скромно. До самой смерти он прожил в старом бараке, хотя я уверена, что ему не раз предлагали квартиру в микрорайоне. Думаю, что это был не анекдот, ходивший по поселку, когда он в очередной раз отказывался от благоустроенной квартиры в Черемушках, отвечая на предложение местных властей следующей фразой:
- Я перееду тогда в новую квартиру, когда все жители поселка будут ими обеспечены.
Вроде бы и романтиком не был, а искренне верил в идеалы партии.
Его аскетизм и желание жить так, как живет весь народ, не знали границ. Самым ценным его богатством были для него книги. Книги вместо ковров стояли до самого потолка вдоль стен, беспорядочно лежали на полу, на столе. Он читал много и ежедневно. Чтение книг, как и работа , были смыслом его жизни. После смерти свое «детище» он завещал библиотеке. Иначе он и не мог поступить.
Жизнь Федора Федоровича была в поселке, как на ладони , но тем не менее он сумел сохранить свою индивидуальность, свое лицо. Он не был таким, как все. В райкоме партии его мнение уважали, но часто с ним не соглашались. А все потому, что вся его странная, на первый взгляд, но ко всему прочему последовательная в своих мыслях и действиях натура была живой легендой своего и нашего времени, времени, в котором он не был его винтиком . Хотя думаю, что в идеалы партии верил свято, а в людей- нет. Верил в себя. И в этом была сила Федора Федоровича Безбабичева - живой легенды нашего поселка.
