Однажды в заводоуправлении, куда пришла по поводу каких-то профилактических озабоченностей, я, увидев военкома, отважилась напомнить ему о его совете поступить на этот завод, о фактической бездомности семьи и об его обещании помочь. Нужно отдать должное – он тут же, при мне переговорил поэтому поводу с Карповым (фамилию помню, а вот должность – наверное замдиректора по быту) – дескать, семья фронтовика, малые дети, живут в амбулатории, откуда гонят и т.д. К сожалению, кроме обещания учесть и при возможности помочь, ничем это не кончилось.
И всё же именно из военкомата пришла неожиданная подсказка. По вопросу о денежном аттестате Сёмы мне понадобилось снова посетить военкомат. И там я увидела двух девушек, хлопотавших по поводу добровольной отправки на фронт. Девушки оказались сёстрами, проживавшими в Соцгородке. На днях им уже предстояла отправка. И при этом освобождается комната в коммунальной квартире. Фамилия девушек – Юдины, одну из них звали Ида, вторую – не вспомнить.
Я тут же обратилась к военкому с просьбой напомнить Карпову о его обещании – ведь это заводская квартира. Уже вместе с девушками я возвращалась из Каменск-Уральска. Они позвали посмотреть комнату – там уже было почти пусто. А мне так важно было уйти из амбулатории, иметь свой угол, что я не придала особого значения тому обстоятельству, что войти в комнату можно было только через чужую квартиру, в которой проживала семья из трёх человек. Думала только о том, чтобы не упустить эту неожиданную возможность. И когда, выйдя из дома, где жили сёстры Юдины, встретила Фаню (а дом сестёр Юдиных стоял через дорогу от дома сестёр Галембо), то рассказала ей о возможной перспективе и даже предположила, что Соня, хорошо знавшая Карпова по работе (в хлопотах по строительству новой больницы) могла бы помочь, тем более что и ей, я была уверена, важно было, чтобы мы поскорее покинули амбулаторию.
В конце концов и я обращалась к Карпову, и военком звонил ему, и Софья Наумовна, так сказал мне Карпов, просила за семью брата. И комнату эту я получила!