Только через три месяца был первый раз в увольнении. Когда вышел из расположения части, и шёл пешком в Магнитогорск по хрустящему снегу восемь километров, душа моя ликовала, что вырвался на свободу. Как мало нужно человеку для счастья. В Магнитогорске, я сходил в кино, было холодно, деваться было некуда, И я пошёл по адресу, который мне прислали из дому родственницы нашей соседки Гени Шейниной . В квартире было тепло, хозяева, узнав, кто я такой, предложили покушать, хотя я упорно отнекивался. В другой комнате дочь студентка с молодым парнем, по-видимому тоже студентом, увлечённо чертили задание, не обращая внимание на моё появление.
Я подумал:
- Какой же я дурень, что теперь на три года оторвал сбя от светской жизни, от встреч с девчонками.
Прощаясь хозяин, абсолютно незнакомый мне человек, в прихожей стал совать мне трояк, говоря, что он сам был солдатом, не обращая внимание на мои возражения, и просил, чтобы снова приходил к ним, когда пустят в увольнение.
Один из солдат нашей роты, не выдержав тяжести солдатской службы, сбежал домой в деревню. Недели через две его привезли в наручниках. В актовом зале, в присутствии всей школы состоялся суд, и ему влепили три года.
Весь апрель всю школу строили в шеренгу по девять человек, и в колонну, и ежедневно по шесть часов мы маршировали на пыльном плацу, готовили нас к первомайскому параду в Магнитогорске. Мы задыхались от пыли, и над колонной стояло облако пыли. Некоторые солдаты в средине колонны не выдерживали, падали в обморок. Колонна нарушалась. Колонну останавливали, вытаскивали обморочного не свежий воздух, десять минут перекура и снова маршировать. Вся эта затея оказалась лишь для того, чтобы мы на Первое Мая прошли мимо трибуны.
Мария регулярно отвечала на мои письма, но в конце января прекратили поступать от неё письма. Я написал ей несколько писем, но ни на одно не получил ответа. Я не знал, что подумать, и решил, по-видимому, она узнала, что добровольно ушёл в армию, сбежал от неё, страшно обиделась.
Свободное копирование
