Вечерняя панорама со 107-го — мягче, зауряднее, спокойнее. Бликует внизу вода, отражающая и умножающая огни берегов. Налево Бруклин, направо Стейтен-Айленд, еще правее, за гирляндами городов-спутников, — темная полоса, подразумевающая лесной простор. Правда, горизонт вновь помечен желто-розовым маревом, что уж там такое — бог весть. Две сомкнутые по центру световые дуги — тот же, знакомый с утра мост Верразано. А ближе, в сиянии прожекторов, — дама с факелом. В темноте опознать ее, как ни странно, проще, хоть метаморфозы 1984 года заметны и в темноте.
Полтора десятилетия назад мне случилось переводить на русский язык роман, посвященный Нью-Йорку. По сюжету действие там развертывалось в двух пластах: в современности и в 80-е годы XIX века, причем симпатии автора — его имя Джек Финней — принадлежали всецело «золотому прошлому». Когда на весь город не было ни одного светофора, а на улицах властвовали извозчики. Когда Манхэттен еще оставался островом в прямом смысле слова: первый из нью-йоркских мостов, Бруклинский, только строился, а о туннелях никто и не помышлял. Когда наивысшей точкой города по праву считалась церковь Троицы на Бродвее, сохранившаяся и поныне, но совершенно затерянная среди небоскребов.
Статуи Свободы на островке Бедлоу (ныне — Либерти) тогда еще не было тоже. Вернее, физически она уже существовала, но в Париже, в мастерской своего создателя Огюста Бартольди: ее ведь изваяли на деньги, собранные по подписке во Франции, и преподнесли Соединенным Штатам в подарок к столетию американской революции. А американцы… скорчили кислую мину. Всего-то и требовалось, что определить место для статуи и выделить средства на постамент, но это заняло годы и годы. Маленькая цитата из романа: «Никто не хочет за это платить, так что некоторые считают, что ее вообще никогда не установят…» А чтобы не заподозрилось, что Финней выдумал настроения той поры в угоду сюжету, — подлинная выдержка из «Нью-Йорк таймс» 1881 года: «Сомнительно, чтобы монумент, не отвечающий никакой практической потребности, приобрел в этой стране многих сторонников».
Ошиблась газета вековой давности. Исторические недальновидности забываются вообще охотно и быстро, а в стране с недлинной историей, где плавки Элвиса Пресли — уже реликвия, столетняя статуя искренне кажется древнее, чем Афина Паллада. К столетнему юбилею статую в нью-йоркской бухте было решено капитально обновить. На сей раз затрат не пожалели. Правую руку с факелом сняли с креплений и отправили в реставрацию, а фигуру одели в решетчатые леса. И со 107-го этажа, как и раньше с вертолета, она смотрелась незабываемо, как Свобода в клетке.
Америка обожает символы, легко создает их взамен понятий и сплошь и рядом сама не замечает, когда и как создает. Так и для меня, разумеется, необдуманно, сотворили целую галерею символов. Дама с острова Либерти, некогда молодая и привлекательная, предстала передо мной одряхлевшей, без факела и за решеткой — и как раз тогда, когда «кинофестиваль» достиг своего апогея, своего 107-го этажа.
Свободное копирование
