Уже с вечера я лег спать в каком-то не то торжественном, не то нервно-возвышенном состоянии. Проспал всю ночь, но сон был неспокойный. Снились самые разнообразные сны, и мерещились разные видения. То я видел себя маленьким мальчиком, бродящим среди огромного красного луга, усыпанного пестрыми цветами. Я срывал эти цветы. Мне хотелось нарвать их побольше. Но каждый сорванный цветок превращался в моей руке в колючий шиповник, в обжигающую крапиву.
Я бросал это на землю, и оно превращалось в пепел.
Потом оказалось, что я стою среди зыбучей вязкой трясины. Я спешу выбраться из нее, а в стороне уже вижу тюремного надсмотрщика, который угрожает мне смертью, если я не вернусь сейчас же на свое место за железные решетки. Вдруг я вижу себя уже мчащимся на быстроходном автомобиле посреди гладкой поверхности необъятной степи. Кругом, насколько хватает глаз, я вижу необъятную ширь, на горизонте, покрытом какой-то дымкой, утопающей в лучах заходящего солнца, раздается треск. Автомобиль останавливается. Я выскакиваю из него и пускаюсь бегом. Легкий ветерок распускает мои волосы, распахивает одежду, а я все бегу. Мне хорошо.
Вдруг я очутился перед грандиозным замком.
Это тюрьма. Привратник распахивает ворота, чтобы меня впустили. Мы вглядываемся друг другу в лица и узнаем друг друга. Это мой отец. Он показывает мне рукой в противоположную от замка сторону.
Он советует мне не заходить сюда. Но я отвечаю ему, что меня зовет долг. Я не могу не зайти.
Тут же меня окружает целая свора гигантских псов.
Они жадно обнюхивают меня, щелкают зубами.
Я знаю, что, если сделаю хоть один шаг в сторону — они меня разорвут. Я подымаюсь по лестнице. Слышу звуки музыки. Веселящиеся голоса зовут меня к себе. Но я не могу к ним заходить. Я спешу на свое место. В тюремном изнеможении я падаю усталый на койку и засыпаю.
