Розыски
Было уже далеко за полночь, когда я, наконец, уснула тревожным сном. Меня мучили кошмары, и когда серый рассвет встал над городом, мне как раз снился страшный сон, в котором мелькали то Юсупов, то Хи-ония Гусева.
Проснулась я от телефонного звонка. Звонил Протопопов.
-- Который час? -- спросила я.
-- Еще рано. Семь. Я хотел узнать, дома ли твой отец?
Я не знала. Пошла посмотреть.
Обнаружив, что комната отца пуста, а постель не смята, вернулась к телефону.
-- Нет, его дома нет.
Без всяких объяснений Протопопов повесил трубку. Дурное предчувствие, охватившее меня ночью, возвратилось и стало еще сильнее. Подавив страх, я по
звонила Марии Евгеньевне, спросить, не видела ли она отца после ночи. Та ничего не знала.
Я попросила ее позвонить Юсупову и справиться об отце.
Ответного звонка я так и не дождалась.
Тем временем Катя приготовила завтрак, к которому никто из нас не смог притронуться. Не в силах больше ждать, я позвонила в Царское Село, Анне Александровне. Та обещала помочь.
Анна Александровна, не мешкая, отправилась к царице. Начались розыски. Первым царице доложил Протопопов: о выстрелах и объяснении Феликса, будто стрелял один из гостей.
Потом позвонил великий князь Дмитрий Павлович -- просил у царицы разрешения придти на чай. Получив отказ, он, по-видимому, встревожился. Как только он повесил трубку, Анне Александровне позвонил Юсупов и попросил разрешения увидеться с ней. Анна Александровна отказалась. Тогда Феликс попросил срочно устроить его встречу с царицей. Намекнул, что это касается Распутина.
В десять часов утра полицейские, прочесывавшие весь город, пришли к Юсупову. Генерал Григорьев допросил князя. Ему пришлось выслушать уже известную версию, будто стрелял один из гостей. О Распутине же князь сказал, что тот никогда у него не бывает.
Как раз когда Григорьев уходил, позвонила Мария Евгеньевна. Феликс велел ей подождать у телефона, пока он проводит генерала.
-- Что ты сделал с Григорием Ефимовичем?
-- Ничего. Я его несколько дней не видел.
-- Феликс, не лги. Ты заезжал за ним около полуночи.
-- Ах, это. Ну, я всего лишь поговорил с ним несколько минут.
Мария Евгеньевна встревожилась. Феликс солгал. Сказал, что не виделся с отцом, а потом вдруг признался, что виделся. Она попросила князя приехать к ней.
К этому времени все уже были уверены -- отец мертв. Даже царица. Она плакала, повторяя:
-- Аннушка, что мы будем без него делать? Что будет с Алексеем?
Приведу здесь письмо Александры Федоровны Николаю от 4 ноября 1916 года: "Если бы у нас не было Его (то есть моего отца), все бы уже давно было кончено -- я в этом убеждена".
Страшно даже себе вообразить то отчаяние, в которое погрузилась Александра Федоровна со смертью отца.
Свободное копирование
