Дневник полковника Рашевского - 104

14 мая

Известия о вчерашнем деле страшно тяжелые, грустные. С утра проснувшаяся позиция наша увидела себя окруженной войсками с суши, а с левого фланга, с моря, -- судами японской эскадры. На позиции был только 5-й полк и крепостная артиллерия. С батарей и судов японцы открыли губительный огонь по нашим батареям, расположение которых они прекрасно, узнали после перестрелки предшествовавшего дня. К 9 час. утра почти все наши орудия были сбиты, прислуга перебита, снаряды были израсходованы полностью; одна из наших батарей успела сделать 1200 выстрелов, в общем же мы выпустили в 3--4 часа до 9000 выстрелов. Японцы стреляли сосредоточенным огнем по избранным, но очереди, батареям, и до полного уничтожения намеченной цели та группа из батарей, кои заняты были стрельбой по той или другой батарее, не отвлекалась ничем. После пристрелки они стреляли шрапнелью, залпами, выводя из строя одно орудие за другим. Только те батареи держались долее других, которые не сидели на самом гребке, а проектировались на склонах гор. К концу артиллерийского дела подоспел наш "Бобр" и своим губительным огнем почти в тыл начавшим двигаться японским колоннам успел нанести огромные потери. По мнению защитников позиции, она неизбежно осталась бы за нами, если бы подоспел не один "Бобр", а несколько наших судов. Но флот наш продолжал проявлять возмутительную инертность, ограничиваясь подачей сигналов к выходу, за которыми очень быстро следуют сигналы об отмене их, -- этим все и кончается. Возмутительно, особенно теперь, когда, казалось бы, уже нечего задумываться и бояться смерти в бою, подобное поведение флота; мы все глубоко чувствуем, что флот наш не нужен нам -- это только лишнее бремя для крепости, а между тем теперь он один может помочь Артуру. Куропаткин, видимо, глубоко ошибся в плане японцев и продолжает ошибаться. Он решил, что японцы непременно пойдут на Харбин и далее, а что Артур сам вполне может отсидеться от нерешительных мероприятий японцев.

[...] По-моему, главная цель войны -- Артур и Артур. С взятием Артура японцы выигрывают кампанию наполовину, если не более. Мы лишимся при этом нашего флота, дорогих фортов и батарей, огромных запасов, а главное -- базы для действий 2-й эскадры; помимо того, с падением Артура, вероятно, [...] европейские их друзья, Америка и Англия, станут денежно поддерживать их.

Всего этого забывать нельзя, и мы вес поражаемся оптимизму и близорукости того, в котором, как в нашем лучшем военачальнике,-- все паши упования на удачный исход кампании. Теперь же, когда благодаря отсутствию помощи со стороны Главной квартиры и бездействию флота пала Кинчжоуская позиция,[1] теперь помочь Артуру почти невозможно: японцы, сильно укрепляют позицию у Пулондяна, приведут в порядок богатейшие укрепления Кикчжоу, и выбить их оттуда при полной бездеятельности, а, может быть, тогда уже при полном отсутствии флота, будет стоить очень многих усилий и жертв...

Из эпизодов боя рассказывают: когда японцы, идя на наш левый фланг, наткнулись на фугасы и были подорваны, то кинулись в сторону, остановившись, затем оставили здесь чучел, а сами, войдя в воду, обошли нашу позицию морем и стали стрелять во фланг и в тыл, мы же долго громили оставленных чучел. Мичман Никольский, привезший из Артура орудия "Канэ", которые, к сожалению, поставить не успели, почему привели их в негодность, увидел на позиции два уцелевших орудия и с помощью бывшего с ним матроса открыл из них Действительный огонь по японцам, прячась после каждого выстрела на некоторое время в блиндаж, так как японцы сразу заметили эти орудия и открыли по ним огонь нескольких своих батарей.

Часовой при пороховом погребе до последней возможности оставался на своем посту. Когда же вблизи появились японцы, бросился внутрь его, поджег ящики, а сам успел убежать от японцев, остановленных страшным взрывом.

Неожиданны были между прочим для нас действия японской кавалерии: при отступлении наших 2 рот из города Кинчжоу она заскочила в тыл и нанесла отступающим большие потери.

После боя, когда люди 14-го и 13-го полков, в бою не участвовавшие, спокойно бивакировали, кто-то что-то закричал, выстрелили, пронеслось: "скачет японская кавалерия".[2] Все в панике кинулись бежать, в то же время наша полубатарея, тоже охваченная паникой, кинулась через палатки исвоих чуть ли не карьером. Люди 14-го и 15-го полков, слыша сзади топот, еще более уверились, что это японцы стреляли по своей полубатарее, но, к счастью, не особенно успешно. 5-й полк, шедший впереди, видя панику, остановился. Командир велел музыке играть, и только когда сыграли сбор, паника прекратилась. Больше всего пострадал в этом деле 5-й полк, потерявший, кажется, около 1000 человек. Из 368 крепостных артиллеристов осталось не более 150--170 человек.[3] Тяжело раненых и убитых подобрать не удалось, из раненых легко сегодня привезли в Артур около 500 человек. У японцев потери, видимо, много тяжелее наших, так как по обыкновению они шли густыми колоннами, далеко заметными в своих черных мундирах.[4]

К 3 час. дня прибыли из Дальнего верхом градоначальник со своим секретарем, выехавши оттуда вчера в 10 час. вечера. До этого временя начальник укрепленного района никому из жителей Дальнего не разрешил выехать в Артур и вчера только к 10 час. вечера согласился на это при условии, чтобы ехали не по железной дороге, так что все жители, охваченные паникой, кинулись кто на чем мог; до 300 человек женщин и детей чуть ли не пешком двинулись в числе их. Это результат одного из остроумных распоряжений начальства.

Вчерашняя экспедиция миноносцев и на этот раз окончилась трагически и безрезультатно: "Внимательный", шедший в голове колонны, выскочил на камни и взорвал себя, чтобы не достаться японцам, -- это мы умеем: губить суда из-за незнания собственных берегов.

Все утро "Амур", конвоированный "Новиком" и миноносцами, разбрасывал мины в бухте Тахэ; с завтрашнего дня начинаем на моем фланге, т. е. с Крестовой до Лит. "А", устраивать фугасы. Между прочим в предшествовавшие ночи на левом нашем фланге взорвалось до 37 фугасов без всякой видимой причины, так как свободный конец цепи был даже тщательно изолирован. Я полагаю, что произошло это оттого, что батарея не была при этом выключена и в цепи существовал известный потенциал, вызвавший искру между контактами запалов.