На четвертый день кончились сухари. Теперь надо ждать обещанного самолета либо надеяться на скорую встречу с 810-м полком. У него пятидневный запас продовольствия, и он, конечно, поделится с нами.
Навстречу стали попадаться группы беженцев. Многие из-под Ростова, Армавира, Краснодара, Минеральных вод. Шли с детьми, совсем налегке, в летней одежде, некоторые босиком и все без продуктов.
Мы пытались расспрашивать их о немцах. Но беженцы сами ничего не знали, передавали только слухи. Все же мы поняли, что враг близко, и решили ускорить движение, сократить время привалов.
После встречи с беженцами Буинцев собрал своих помощников, провел инструктаж.
— Все видели, — говорил он, — как советские люди горе мыкают? Надо, чтобы солдаты поняли: от них зависит остановить врага, не пустить его через горы в Закавказье. А значит, нужно собрать в кулак всю свою волю, на перевал идти еще быстрее.
Мне нравился комиссар, энергичный, целеустремленный. Мы с ним быстро сблизились…
Во второй половине дня из-за гребня горы показался самолет. Он сделал над нами несколько кругов, сбросил мешки с сухарями.
На следующий день собирались выступить как можно раньше, но пришлось задержаться: утро выдалось туманное, пасмурное. Решили не рисковать и ждали, пока станет достаточно видно.
Часов в десять на нашу тропу из лощины справа вышла голова колонны 810-го полка. Я остановился, чтобы проверить порядок. Передовой батальон двигался быстрее и организованнее, чем подразделения 808-го.
Командир полка майор Смирнов производил впечатление грамотного и требовательного офицера. Он кратко доложил о состоянии части.
— С боеприпасами как?
— Имеем все по норме. —
— А с продовольствием?
— Осталось на три дня.
— Однодневный рацион передайте 808-му полку, — распорядился я.
Люди повеселели, пошли быстрее. Догоняю проводника, спрашиваю:
— Еще далеко?
С горы, по которой мы двигались, видно много покрытых вечным снегом вершин. Проводник указал на ближайшую гряду:
— Осталось только ее обойти. Завтра будем на перевале.
— Надо дойти сегодня.
— Не успеем. От Маруха дорога трудная, все подъемы, каменные завалы, ледник. Сразу после перехода на перевал смогут подняться только сильные люди.
Последний спуск — и мы вышли на большую зеленую поляну, окруженную лесистыми горами. В центре поляны крытый корой домик — приют пастухов. Стены дощатые, пол и потолок из жердей. Внутри домика дощатые нары.
— Вот вам помещение для штаба. Лучшего здесь не найдете, — предложил проводник.
Конечно, здесь лучше, чем под открытым небом, но оставаться нельзя: начнут летать
«рамы», быстро «засекут». Штаб расположился под сенью огромной лиственницы.
Едва мы с начальником штаба успели напиться холодной воды из реки Марух и сесть писать первый боевой приказ, как в небе действительно появился самолет-разведчик и стал кружиться над домиком.
— Опоздал на полчасика, — пошутил комиссар.
«Рама» сбросила три бомбы и улетела. Трудно сказать, заметил ли летчик наши полки. На всякий случай я приказал продвинуться вперед и расположиться в следующем лесочке.
Оказалось это очень кстати. Через полчаса прилетели еще три самолета и отбомбились по лесу, из которого мы ушли.
Первый боевой приказ был краток: частям предписывалось ночевать у подножия горы, в районе водопада. С рассветом следующего дня, 26 августа, 808-му полку предстояло выступить на перевал и к 12 часам занять его, 810-му — расположиться выше водопада и готовиться к выступлению на Клухор.
Связисты распаковали ящики с питанием, достали рацию и долго «колдовали» над ней. Сухуми нас не слышал и не отвечал…
Свободное копирование
