22, 23, 24/V
МОСКВА
Вторая проба на Котовского еще лучше. На фабрике все удовлетворены пробой, и директор[1] дал распоряжение прекратить поиски актера, считая, что моя кандидатура вопрос решает.
Пробовалось актеров много. Узнал, что, кроме Жарова, еще Ливанов[2], Боголюбов[3], из театра Кр[асной] Армии кто-то.
На фабрике заявил, что сниматься могу только при условии полнейшего подчинения планам театра. Иначе сниматься не буду.
Хотят пробовать на пленку, а я считаю это преждевременным.
— Ну что мы можем сделать? Проба будет утверждаться в Кремле. Это не рядовая фигура.
Театр встретил приветливо. Дают усиленно понять, что встречают «блудного сына».
Директриса[4] заявила:
— В кино больше не отпущу года два. И вообще можете не беспокоиться. Ливанов подписал договор на Котовского. Был запрос от Комитета на предмет освобождения вас для работы над Котовским, но я ответила отказом.
С 6/VI — худрук театра Ю.А.; Ланскому предложено подать заявление об отказе от руководства, а он ушел из театра совсем. В труппе растерянность, одни благословляют изменение в курсе, другие боятся.
Вчера опять появились товарищи от «Котовского». Настаивают на пробе. Оказывается, меня дезориентировали: о Ливанове вопрос не ставился, так как его кандидатура уже забракована по фото. В Комитет подано несколько бумаг об освобождении меня на съемки, и поиски кандидатур прекращены. Говорят, что дойдут до «верха», но сниматься будет Мордвинов.
Да уж не здесь ли моя дорога?
Я боюсь уйти из театра. Театр воспитывает актера, кино эксплуатирует нажитое им в театре. А может быть, рискнуть? И не будет тогда беспокойства за следующий сезон и за то, что тебе соблаговолят приготовить…
Свободное копирование
