С самого детства казачка привыкает к свободе обращения с мужчиной и к некоторой равноправности. К этому приучает ее и домашняя жизнь, и улица, и до известной степени общественный уклад казачьей жизни (по смерти мужа она не лишается права на пользование землей; нередко она за мужа отбывает иные станичные повинности и т. д.).
На улице девочке-казачке приходится частенько защищать себя и вступать в рукопашную с мальчуганами-казачатами, которые всегда имеют наклонность, по воинственности характера, «отдуть девок», – пока не доросли до рыцарских воззрений. Такие столкновения происходят почти ежедневно, и, надо правду сказать, не всегда будущие лихие кавалеристы остаются победителями, хотя всегда почти являются вызывающей стороной. Иногда, правда, коварному обидчику удается «срезать с крыла», и он, быстро улепетывая, слышит сзади себя рассерженные, плачущие крики:
– Мошенник! погоди, попадешься и ты когда-нибудь! воряга!
Он торжествует…
Но бывают случаи, когда такой «мошенник» лет девяти или десяти еще быстрее убегает от девчат, которые, воспользовавшись численным перевесом, вздумают ответить на его вызов дружною атакой. Вот он бежит, держа в руках фуражку, и громко кричит, размахивая руками и не заботясь уже о своем достоинстве:
– Игнатка! Фетиска! сюда! гонят! Девки гонят!.. сюда, дьяволы!.. Чего же вы, дьяволы, глядите? на мне рубаха-то уж мокрая стала!..
Свободное копирование
