Следующий переход был большой, нам нужно было скорее уходить, чтобы не было вторичного нападения на обоз. 28, 29, 30, 31 мы проходили через селения Гнилое, Ташлыки, Тирасполь и, наконец, 1 февраля вошли в местечко Дубоссары.
За два дня до этого у меня начался сильный жар – третий приступ возвратного тифа. На подъезде к Дубоссарам у меня начался сильный бред, и очень неприятный. Сначала мне мерещилось, что впереди нас большевики и что мы отрезаны. Затем совершенно ясно мы поняли, что мы уже в плену у большевиков. Слышал даже их голоса, приказания и пр. Затем я слышал выстрелы и видел на снегу трупы расстрелянных. Ночь была полна кошмаров.
На следующий день, 2 февраля, к нам присоединился полк. Только когда я собственными глазами увидел Львова, Маклакова и всех своих, я понял, что накануне бредил. В час дня мы выступили, и снова я стал забываться. Мне всё время казалось, что справа и слева от нас движутся лавы красных и их пулемёты.
Вечером прибыли в Артировку, а на следующий день сделали огромный переход до селения Мокрое. Селение оказалось занятым другими частями. Мы набились в одну хату и заснули только поздней ночью. Стали подсчитывать свои потери. Исчезли полковник Кусов, штабс-ротмистр Чайка и Болдырев, а также много драгун. Про Болдырева известно, что он по льду перешёл в Румынию. Многие под Беляками потеряли свои вещи. Я дал смену белья Тускаеву.
Свободное копирование
