authors

1427
 

events

194041
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Sergey_Mavrody » Тюремные дневники - 12

Тюремные дневники - 12

31.03.2003
Москва, Московская, Россия

31 марта, понедельник, поздний вечер  

 

Только что вернулся с суда. Из камеры вывели в шесть утра. За все это время маковой росинки во рту не было! Удивительное состояние!

Чувства переполняют душу… Просто рвутся наружу! Существуют ли в целом мире слова, чтобы их выразить? Наверное, существуют… Только я их не знаю… А ведь просил же, блядь, в свое время купить мне

"Большой словарь русского мата"! "Не можем найти!.. не можем найти!.." Искать лучше надо было!! Пидорасы!

В общем, так. Из камеры, повторяю, вывели в шесть утра.

Происходит это следующим образом. Накануне ночью (где-то в час или в два) "заказывают на суд". Стучат металлическим ключом в дверь камеры и выкрикивают фамилии тех, кому завтра (собственно, уже сегодня) ехать на суд. Например: "Иванов есть?" - "Да, есть!" - "На суд". -

"К каким?" - " К шести".

Т.е. предупреждают, чтобы человек к указанному времени уже собрался и был готов. В шесть утра дверь камеры открывается и ты сразу же выходишь, уже одетый и со всеми своими бумагами. Из нашей хаты на суд в тот день ехало двое. Я и еще один. Тот самый старик-цыган, о котором я тебе раньше уже писал. Учитель Махмута Эсамбаева, народный артист СССР и пр., и пр. Статья: "наркотики".

Тюремное погоняло: "Цыган". Накануне прокурор запросил ему семь лет, а сегодня он ехал за приговором. Заказали нас почему-то не на шесть, как обычно, а на "начало шестого". Так что уже с пяти часов утра мы сидели полностью одетые и ждали вызова. Вызвали, естественно, как обычно, в шесть…

Итак, камера открывается, охранник выкрикивает фамилию. "Иванов!"

Выходишь из камеры. "Имя-отчество?" - "Иван Иванович". - "Год рождения?" - "Семидесятый". - "За мной".

По пути вниз (к выходу из тюрьмы) охранник забирает заключенных и из других камер. Так что на первый этап он приводит уже человек двадцать.

 

Всех нас заводят в огромную клетку, где уже и так стоит целая толпа. Время от времени охранники подводят все новые партии. В конце концов, клетка забивается почти до отказа. Стоим, ждем. Полчаса… час… Часа через полтора начинают выкрикивать фамилии. Процедура та же, что и при выводе из камеры. Выходишь из клетки, подходишь к охраннику, называешь имя-фамилию и год рождения и отходишь в сторону. Набрав человек тридцать, охранник командует: "Пошли!". И всех нас куда-то ведут.

Как вскоре выясняется - на сборку. Сборка - это прокуренная, холодная и грязная длинная камера с заплеванным полом. С одной стороны - окно с "ресничками", с другой - неописуемо грязный туалет с таким же кошмарным умывальником. Вдоль стен - длинные деревянные лавки. Над ними - такие же длинные железные полки. Вероятно, для вещей. Причем, полки почему-то находятся так низко, что, выпрямившись, сидеть нельзя. Только наклонившись вперед.

Ладно, рассаживаемся. Мест, слава Богу, пока хватает. Все сразу же начинают курить и сплевывать на пол. Камера мгновенно наполняется едким табачным дымом. Охранники, между тем, постоянно заводят все новых и новых. На всех мест уже не хватает, многим приходится стоять. Наконец, все вроде успокаивается. Да и заводить-то, собственно, уже некуда. Камера переполнена. Начинается бесконечное ожидание. Чтобы убить время, пытаюсь читать, но читается плохо.

Трудно сосредоточиться. Обстановка не та, да и разговаривают все кругом. От нечего делать прислушиваюсь.

 

- Жадный он - пиздец! Загнали ему кабана (передачу) - сахар, там, сухари… Так он сразу все к себе наверх утащил и спрятал. Спустится, чаю с сухарями попьет - и опять наверх. Минут через двадцать опять спустится. И так всю ночь. Я ему говорю: "Васек! Дай сахарку - чайку попить!" - "Не имею возможности". -

"Васек! Сушнячку (сухарей) дай!" - "Не имею возможности". Чудовище!

 

- Камера большая, люди разные, некоторые не понимают. Объясняешь ему: "Ты не газуй! В людской хате живешь!" Было, скажем, у нас два электрических чайника - один спалился. Брали воду кипятить и убрать забыли! Другие в баню идти отказываются. Силой выгонять приходится!

 

- Прикинь, судья у меня уже и грев взяла, и все такое… Нагонит

(выпустит) теперь, я думаю? Да?

- А может, по минимуму даст.

- Ну, нет! По минимуму я не согласен.

 

Постепенно разговоры стихают. Многие начинают дремать. Часов где-то в одиннадцать начинается какое-то движение. Слышим, как вызывают людей из соседних сборок (наша, судя по всему, далеко не единственная). Вскоре доходит очередь и до нас. Дверь камеры открывается, начинают выкрикивать фамилии. Человек шесть-семь забирают, после чего дверь снова захлопывается. Минут через пять все повторяется: выводят следующую партию. Выясняется, что забирают "по судам". Т.е. сначала, скажем, Преображенский суд, потом Измайловский и т.д. Делают это, судя по всему, просто по территориальному признаку, чтобы удобнее развозить было. Меня вызывают одним из последних. На сборке к этому моменту уже почти никого не остается.

Выводят на улицу и заводят в автозэк. В железный бокс с зарешеченной дверью. В тамбуре - мент. Бокс набивают, что называется "до упора".

Многие стоят. Почти все сразу же начинают курить. Вентиляции никакой, так что дышать становится почти невозможно. Самая настоящая газовая камера, короче! Некоторое время стоим, потом начинают развозить по судам. Бокс постепенно пустеет. В итоге я остаюсь там совсем один. На Пресню (в Пресненский суд) никого, кроме меня, в этот день почему-то не было.

Ладно, приехали. Выводят из автозэка. Два мента по бокам. Оба пристегнуты ко мне наручниками (моя левая рука - к правой руке одного, моя правая - к левой руке другого). Через заднюю дверь заводят в здание суда. Там наручники снимают и обыскивают. Не слишком, впрочем, тщательно. Так, слегка. Один из ментов (судя по всему, начальник караула) подходит.

"Слушай, я просто посоветоваться с тобой хочу. Чего нам хоть ждать? Сейчас сюда всякие опера и следователи из Генпрокуратуры, наверное, понаедут. Как хоть нам себя вести?" - "А я откуда знаю?"

Поясняю. "Человек ты не простой, как бы не ошибиться.

Переусердствуешь ненароком, а потом выяснится, что не надо было…

Как хоть с тобой в тюрьме-то обращаются? Жестко или мягко? Так и мы будем!"

Заводят в камеру. Местную сборку. Там уже есть один человек.

Молодой парень, лет двадцати с небольшим. Хорошо одетый, высокий и симпатичный. Обычные приветствия и разговоры. Точнее, разговаривает в основном он один, я же, как обычно, большей частью только слушаю да помалкиваю. ( А что я, блядь, могу про себя сказать? Что я

Мавроди? Врать же не хочется. Так что лучше уж по возможности помалкивать…) Выясняется, что он с Бутырки, сидит уже полгода. В пятницу был суд, прокурор запросил пять лет общего. Сегодня, вот, приехал за приговором. Я, конечно, утешаю его, как могу:

- Ну, ты первый раз, ранее не судим. Полгода уже отсидел…

Год-другой наверняка скинут. А чего там остается-то? Полсрока отсидишь и выйдешь по УДО (условно-досрочное освобождение).

- Да я-то ладно… У меня ведь еще подельница есть. Ей три года запросили. Вот ее бы нагнали! Ей здесь делать совершенно нечего! Я только о ней сейчас и думаю!

Оказывается, что подельница - это его девушка. Зовут Юля.

- Я ее полгода уже не видел. Вообще ничего не знаю. Как она? Что с ней? В пятницу на суде даже говорить не дали. Так, обнялись да парой слов перекинулись.

- Ну, ничего, сегодня наговоришься.

Э-хе-хе… "Ей здесь делать нечего"! Можно подумать, что мне здесь… Впрочем, ладно.

Наконец его вызывают. Возвращается почти сразу. Проходит к лавке и молча на нее садится. Я тоже молчу и ни о чем не расспрашиваю. Хуй его знает, с суда ведь человек вернулся! Может, ему там десять вместо пяти влепили, и он сейчас вообще в шоке. Какие ему там, в пизду, "разговоры"! Пару минут оба молчим.

- Ничего не понимаю! Представляешь, нас, оказывается, возили сюда, чтобы мое последнее слово выслушать! А приговор только завтра объявят! Это что же, мне завтра опять сюда ехать? Опять в шесть утра поднимут?

- А длинное у тебя последнее слово?

- "Полностью признаю свою вину и во всем раскаиваюсь".

- Все?

- Все!

- С девушкой-то своей хоть поговорил?

- Да слова даже друг другу сказать не дали! Весь суд от силы пять минут занял! Ничего не понимаю!

А что тут "понимать"? "Поднимут в шесть утра!..", "поговорить не дали!..". Да кого здесь все это волнует?! Кого это ебет? "До суда ты еще не человек, после суда - уже не человек". Тюремная мудрость.

Дверь камеры открывается, конвоир мне кивает. Слава Богу, фамилию хоть во всеуслышание не орет. Выхожу. "Руки за спину!" Одевают наручники.

"Правила знаешь?" - "Какие еще правила?" - Начинает зачитывать правила. "Нельзя… Не допускается… При попытке к бегству конвой стреляет без предупреждения!" - "Ты охуел? Куда я в таком виде побегу?"

Повели наверх. Мент спереди, мент сзади. Посередине я в наручниках. Блядь, "картинка с выставки"! Хорошо еще, что хоть прессы, вроде, нет. Хотя, впрочем, в зале суда, может, и есть.

Спрашиваю у конвоиров: "Прессы-то хоть нет?" - "Да мы и сами не знаем. Вроде, нет". Поднимаемся, кажется, на третий этаж. Зал пустой. Ни публики, ни прессы. Заседание, судя по всему, закрытое.

(Так впоследствии и оказалось.) Прекрасно! Просто замечательно! Ну, хоть в чем-то повезло! Любоваться потом на себя во всех газетах в клетке и в наручниках мне что-то совсем не хочется…

Начинается суд. Судья предельно вежлив: "Пожалуйста, встаньте. Так положено…" Ладно, встанем, Чего уж там! Раз "положено"… Ну, так… Следователь, адвокат… Да быстрее, чего тянуть!.. Блядь, адвокат тут еще целую речугу завернул. Короче! Короче! Домой мне пора, в тюрьму! Дел у меня там в камере по горло! Шконку надо перетянуть, бельишко постирать. Сыра с обеда кусок остался, так беспокоюсь, как бы сокамерники голодные без меня не съели. Короче, в общем!!.. Что, все? "Поддерживаете ли Вы позицию своего адвоката?"

Это ко мне, что ли? "Поддерживаю!" Ну, теперь-то все?!.. Еб твою мать!!! "Суд удаляется на совещание. Решение будет объявлено через пятнадцать минут". Ебаный в рот! Какие еще "пятнадцать минут"? А меня на это время куда? Неужели опять в камеру? Да что же это такое делается?!

К клетке подходит конвоир с наручниками.

- Давай руки!

- Зачем?

- Решение положено ожидать в камере.

- А здесь нельзя?

- Положено в камере.

Спорить бесполезно. Протягиваю через решетку руки. Надевают наручники и тем же порядком проводят в камеру. Минут через пятнадцать опять подымают в зал. Оглашают решение. "Учитывая…", "в связи…". Короче, продлить до двенадцатого августа. До двенадцатого августа! Ну, конечно, именно до двенадцатого! Не удержавшись, саркастически спрашиваю у следователя:

- Вы это что, нарочно? Не могли до тринадцатого или, скажем, до четырнадцатого продлить? У меня же одиннадцатого день рождения!

Значит, меня теперь именно в мой день рождения сюда опять привезут?

За новым сроком! Хорош будет подарочек!

Следователь и прокурор улыбаются.

- Не обязательно одиннадцатого. Могут и раньше. Дней за пять.

- Могут. Но сердце мне почему-то подсказывает, что привезут именно одиннадцатого. А оно у меня вещун.

Все смеются. Даже судья, вроде, слегка улыбается. Ладно, поразвлеклись и хватит! Пора и честь знать. Домой, домой! В родную и любимую камеру два-три-четыре СИЗО N 1(так официально называется тюрьма "Матросская тишина"). В хату. Впрочем, не все сразу, До дома еще далеко. Ох, как далеко! Камера, автозэк, сборка… Сколько еще там торчать придется? Ну да ничего, потерпим. Поторчим.

Через полчаса я уже сижу в автозэке. Народу там пока относительно немного, так что - сижу. Начинаем объезжать суды. Бокс быстро заполняется. Теперь свободных мест уже нет. Некоторые сидят в проходе между лавками на каких-то баулах. Откуда у них, интересно, эти баулы? Вероятно, с воли или в другую тюрьму переводят. У каждого суда подолгу стоим. Иногда по полчаса и больше. Мы так вообще когда-нибудь до дома доберемся?

К сожалению, зэк напротив знает, кто я. Слышал, как меня в автозэк заводили. После обычных ахов и охов ("Неужели тот самый Мавроди?" - "Да потише ты!"), начинает рассказывать о себе. Как он был в Испании и какими крутыми делами там занимался. Кажется, с недвижимостью или чем-то подобным.

- А здесь-то как оказался? Если у тебя все так хорошо и в Испании шло?

Собеседник сразу мрачнеет.

- Друг-дебил травку привез.

И после паузы вдруг совершенно неожиданно добавляет:

- Да вот он сидит, гнида!

И тычет пальцем прямо в моего соседа. Интеллигентного вида паренька в очках. Тот сразу съеживается и начинает что-то невнятно бормотать.

- Помолчи. Я же сказал тебе, что не хочу с тобой разговаривать!

Голос твой поганый не хочу слышать! Ты показания свои читал?!

Господи! И черт меня дернул его спросить…

Рядом степенно и неторопливо беседуют два старых зэка. Каждому на вид лет семьдесят.

- Прикинь, мне по касатке (кассационной жалобе) сейчас с пятнадцати до девяти скостили. Крытый вообще отбил. А у меня ведь три года крытого было… Теперь дальше мутить буду!

- Ты смотри, на хуй. Как бы опять пятнадать не вхуячили, на хуй.

- Да нет, мне не за что. Ну, убил… Ну, бывает… Да и судимости у меня все уже погашены.

- Да, погашены, на хуй. А на суде, на хуй, тебе их все как на ладони выложат, на хуй.

По-прежнему постоянные остановки. К нам в бокс, правда, никого уже больше не сажают (некуда!), но до тюрьмы, я чувствую, мы так, наверное, сегодня вообще не доедем! Остальные, вероятно, чувствуют примерно то же самое. Мента в тамбуре постоянно спрашивают:

"Старшой! Куда едем?" - "Куда-нибудь".

Но вот, наконец, приезжаем в Бутырку. Бутырских выводят. Бокс разгружается примерно на две трети. Остальные с облегчением рассаживаются по опустевшим лавкам. Сейчас поедем домой, на

Матроску. Теперь уже скоро. Однако не тут-то было! Неожиданно начинают заводить каких-то новых. Оказывается, из других автозэков.

Тоже теперь наполовину опустевших. Ага! Из нескольких полупустых автозэков делают один полный. Понятно. Бокс опять быстро переполняется. Даже и стоять-то уже негде, проход между лавками тоже полностью забит. Последних менты буквально впихивают. "Давай-давай!

Потеснись! Все-все! Сейчас уже домой едем!" Решетка с лязгом захлопывается. Все! Трогаемся! Через полчаса мы уже въезжаем в ворота тюрьмы "Матросская тишина". Ну, наконец-то!

Поразительно, но факт! Чувствую себя действительно вернувшимся домой. Все такое родное, знакомое… Даже менты какие-то симпатичные… Впрочем, идиллия длится недолго. Сначала битый час

"морозят" (задерживают) при входе, а потом какой-то симпатичный мент, заводя меня на сборку, намеренно громко орет мою фамилию.

Такое впечатление, что специально. Чтобы все вокруг слышали. Все, естественно, и услышали. Все сто с лишним человек. В результате мое пребывание на сборке превратилось, блядь, в какое-то непрерывное двухчасовое шоу (именно столько времени мы там и проторчали!)! Я перезнакомился почти со всей тюрьмой, а со многими даже и обменялся адресами (то бишь номерами хат). Причем всем клятвенно пообещал обязательно ответить. (А что же, спрашивается, мне еще оставалось делать?) Вообще, отношение ко мне самое доброжелательное. Почти восторженное. До что там "почти"! Просто восторженное! ("Человек полстраны обманул! Уважаю!") В общем, Мильтон, "Потерянный рай", песнь первая. Черти в аду приветствуют Сатану.

Но все в конце концов кончается. Всех нас выводят со сборки, проводят через телевизор и разводят по камерам. Все! Вот теперь я действительно дома. Время - полдвенадцатого ночи! Этот ебаный понедельник наконец-то закончился. Теперь чаю и спать! Спать! Спать!

Спать!

Р.S. Ах, да. Что такое "телевизор"? Представь себе две смежные комнаты. В стенке между ними - два окошка. Ну, как в сберкассе. В одной комнате - длинный стол. Зэки заходят в эту комнату и раздеваются до трусов. Вещи укладывают перед собой на стол. После чего проходят в соседнюю комнату. Мимо вертухая, который ощупывает резинку трусов. В принципе, могут заставить раздеться и догола, но такое бывает редко. Обычно только до трусов. Итак, проходишь в соседнюю камеру и получаешь там через окошко свои вещи. Точнее, выбираешь их из общей кучи, поскольку швыряют обычно все подряд, без всякого разбору. В общем и целом процедура, конечно, не очень приятная, но, в принципе, ничего страшного. Обычные тюремные реалии.

Жаль только, что шоколадку, суки, спиздили. Среди вещей ее уже не оказалось. Брал с собой две: одну съел, другую хотел сокамерникам назад принести. Принес, блядь! Лучше бы сам съел.

Р.Р.S. Чуть не забыл. Цыгану дали в итоге шесть с половиной.

Общего. Не слабо!

14.04.2018 в 11:11

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: