30 ноября 1917 г.
Милая и дорогая моя Ленурка, зашёл к Роженко, встретил nам Сергея Николаевича, он сообщил мне, что у него сегодня оказия в Сумы, вот я и решил тебе черкнуть. Я тебе уже написал три письма, из которых, если ты их получила, ты должна знать, что я доехал благополучно и что устроился великолепно в тихом семействе, состоящем из пары супругов, ухаживающих за мной вовсю. Принимая во внимание, что супруги имеют хорошие средства, очень хорошо едят, имеют превосходную квартиру со всеми удобствами, ты можешь понять моё благополучие. Совестно только, что денег не берут, приходится отыгрываться подарками, но это всё-таки не очень удобно.
Сер. Леон., Ант. Ив. и Ал. Сер., оставшись недовольны здешним климатом, уехали, дамы первых двух помещаются здесь и ждут выезда.
Ленурка, эта самая оказия, которая привезёт письмо, может быть, согласится взять маленькую посылочку, тогда ты пришли мне следующие вещи: белья – рубашек белых с мягкими воротниками, которые можно носить при статском, затем кальсон пары три, носков, полотенец и платков носовых. Затем пришли несессер, и бритвенный жилет, и туфли ночные. Это мне наиболее необходимо. Всё это, конечно, можно сделать, если вещи пришли, в чём я не уверен.
Ты, вероятно, знаешь, что тут идёт война, чем она кончится, Бог знает. Пишу в чужом доме и поэтому не могу сосредоточиться, ты на меня не сердись, что письмо рассеянное. Скучаю без тебя, Ленурка, но, пока тут положение не выяснилось, вызывать боюсь, т.к. боюсь, что, м. быть, придётся и отсюда удирать. Крепко тебя, мою родную, целую, поцелуй детишек, маму, тётю Веру. Тоне и Ване мой привет. Христос с Тобой.
Твой Ваня
Свободное копирование
