Март и апрель я уже жила у них постоянно. Неумеха, училась готовить, топила буржуйку. В начале мая посадили на даче картошку. Была ли у них дача раньше или Наталье Федоровне дали ее в ВЦСПС, где она работала машинисткой, не помню. В институте для весенних посадок выдали по ведру картошки, у нас получилось два ведра на двоих. Каждый клубень разрезали пополам, срезали крышечку, высаживали половинки в бумажные стаканчики — ящики с рассадой держали на солнечном подоконнике. А крышечки, тщательно отмыв, варили потом с запаренными пшеничными зернами — где-то неподалеку сгорела от бомбежки мельница, и на рынке продавали стаканами зерна пшеницы, чуть припахивающие гарью...
А на даче было двухэтажное светлое деревянное строение, еще необжитое, потому что пахло «сосной и хвоей», как я потом написала в одном из стихотворений...
Было столько настоящего счастья той весной!.. И, конечно, оно не могло не кончиться бедой.
Еще в начале марта, когда мы уже окончательно сблизились и поняли, что нам нельзя быть врозь, Алеша дал мне прочесть свой сценарий «Синий платочек» — эта милая бесхитростная песенка начинала тогда свою жизнь, ее пели всюду — в тылу и на фронте, а потом она стала знаком времени...
Сценарий был написан талантливо и профессионально. По ряду причин мне к тому времени удалось прочесть много хороших американских сценариев, печатавшихся в наших журналах, и я кое-что стала понимать в этом. Но сюжет Лешиного сценария меня удивил, даже озадачил. В нем рассказывалось о том, как в военную Москву оказался заброшен в форме командира Красной Армии молодой человек, попавший в первые дни войны в плен к фашистам и под угрозой смерти завербованный ими. Герой сценария выслеживает его. Драматичность сценария была в том, что оба любят одну и ту же молодую женщину, свою бывшую одноклассницу, но она-то полюбила того, кто был завербован. Сообщить о нем в «органы» значило для героя сценария предать ту, которую полюбил еще в школе. Действие обрывалось на нейтральной полосе, когда «шпион» собирается переходить линию фронта, а герой его преследует...
Озадаченная необычностью сюжета, я спросила у Алеши — откуда он взял его, почему возник такой сюжет? И он рассказал мне, что сюжет взят им из своей собственной жизни.
Это он, Алеша Страхов, любил еще в школе одноклассницу, Марианну Шолохову, ныне студентку какого-то музыкального училища. Но, как это часто бывает, для нее он был чем-то вроде брата, всего лишь другом-одноклассником, хотя и близким другом.
А полюбила она и сблизилась совсем с другим человеком, тоже музыкантом, но военным — курсантом военно-музыкального училища. Вот он-то и попал в плен и был завербован и заслан в Москву даже не один, а с кем-то в паре. И жил здесь, скрываясь то у Марианны, то где-то у родственников своего напарника. Подробности эти меня ошеломили и испугали:
«Почему же ты не пойдешь сообщить об этом куда следует?» — спросила я его. Он ответил, что еще не пришло время, что он выжидает, чтобы все было доказательно... Я немного успокоилась — дочь репрессированных родителей, ни минуты не верившая в их вину, я и сама уже не очень доверяла органам. Но Алеше поверила, что придет время — и он сообщит куда надо...
Свободное копирование
