6 апреля
Веймарн, приехавший из Витебска, сказывал, что латыши в числе 2 000 человек не хотели верить манифесту и когда в толпе начали раздаваться: он переодетый, сорвите с него эполеты, свяжем его по рукам и по ногам и представим государю, некоторые начали подбирать каменья. Тогда Веймарн сказал: первый, кто бросит камень, будет расстрелян. Тогда он выбрал, 35 человек, которых тут же высек, -- и все успокоилось. Все это хорошо, но почему 35 человек? Почему не 34, и не 36? Почему именно эти 35 человек признаны более виновными? Почему к этому случаю не применены правила Полевого уложения, если бы даже решением суда кто был бы приговорен и к смертной казни? -- Гр. Кейзерлинг твердил: qu'il faut etre ferme {Что надо быть твердым.}. Я заметил, qu'avant tout il faut etre juste et legal, et puis ferme {Что прежде всего надо быть справедливым и законным, а затем уже твердым.}.
В Комитете общественного здравия настаивал на необходимости наконец что-нибудь делать.
Лемсон рассказывал мне, что какое то происшествие в том же роде было на фабрике Ольхина; но ему нельзя во всем верить.
Свободное копирование
