21.04.07 Была на презентации журнала «Новый век», поглядела на нового председателя нашего Союза писателей Скарлыгина. Внешность – Иван Тургенев: стать, рост, бородка, прическа. Напористость. Между ним и Костиным явно нет согласия по журналу. Журнал – черный цвет обложки, на ней чья-то живопись довольно кустистая. Открывается тремя старыми стихотворениями А. Кушнера («он нам любезно предоставил»). (Вспомнила, как Крюков ворчал: «Человек, делающий в фамилии Кушнера ударение на «е»»… - это про Скарлыгина). Прочел нам Скарлыгин стихи. Я давно слышала, что поэт он – никакой. Это действительно так. Стихи «Богородица» даже для Желноровского были бы слабыми, а Скарлыгин – член Союза писателей. Это – странно.
27.04.07 На Автограф Лена Клименко привела своих питомцев-студийцев из педвуза: пять девушек и два юноши. Две пишут, в основном, прозу, остальные говорили стихами. Попытки совмещать в одном и то, и другое. Попытки неуверенные. Все, конечно, не бесталанны, у всех свои ударения, свои взгляды. Общее для всех (исключая девушку – очень трогательную, симпатичную, но скрывающую свою симпатичность за очками, кажется, Рубан Ирина) в темах – меланхолия, одиночество, влюбленность, и т.п. Главное, грусть, печаль… Это у них-то! От 17 и до, хорошо, если 25. Никаких физических болей, никаких забот, праздная ненадоедливая материальность, все близкие живы и ещё здоровы – и вся душа «плачет»: нет любви, нет внимания, никто не восхищается, кругом много «соперников», их почему-то любят, а меня – нет…
Ох! Молодость! Наступала бы ты после старости, тебя бы ценили больше. Каждый бы день, прошедший без осложнений, провожался бы счастливым вздохом и спокойным сном. А сколько бы уверенности в себе было. А то – веснушки на носу – проблема, очки – ещё одна, завтра зачет – третья… Как говорится, мне бы эти заботы!
Серьезно можно говорить об одном – Алексее, остальные – так. У одной (глазастенькой) была миниатюра про человека, просыпающегося по утрам раньше всех и будящего близких возгласом о хорошей погоде. А потом человек стал спать очень долго… (Я вспомнила Папу. Всё познается со временем).
Понравилась Рубан своей открытостью жизни, лиричностью, светом. Роман с «кудрями до плеч», всё про паруса и полет, но тоже – оторваться бы от земли. И ещё одна (Марина?) прочла длинные стихи про сердечную боль.
Лена за них волновалась, была необычно хлопотлива. Мне, в основном, понравилось за ними наблюдать и "слышать" характеры. Все разные. И потом – молодость всегда привлекательна, не то, что наши, порой, тортиллы с отвисшими попами и содержимым лифчиков (сама такая же, конечно). Элементарно было приятно на всех смотреть.
Очень опять хорошо говорила Галина Ивановна (хороший язык, разные темы; попеняла, что у Алексея слишком серьезный и мрачный взгляд на жизнь. А правда – просто лермонтовская мизантропия. Посоветовала ему не игнорировать смех в решении трудных вопросов бытия).
Ольга тоже, разбирая стихи Марины, аргументировано сказала об их физиологичности. Татьяга Николаевна и Занин... Эти люди - я их с удовольствием слушаю. А Наташа В-нова раздражает дидактическими нотками и легковесностью суждений, высказанных весомым тоном: «Я позволю себе два слова» - и на пятнадцать минут речь. И какая-то ничем не оправданная жеманность – просто графиня в старости.
Свободное копирование
