Дневник 1721 - 152

28-го было собрание у великого адмирала Апраксина. Его королевское высочество также отправился туда в 5 часов и застал там императора и множество гостей. Дам ни одной не было, потому что великий адмирал не женат; если же собрание бывает у женатого и жена его налицо, то съезжаются все здешние дамы, и тогда танцуют. Что касается до меня, я нашел это общество без дам неприятным; мужчины только разговаривают, играют в шахматы, курят табак и пьют. Мне показалось, что и его высочество несколько скучал; однако ж он не давал этого заметить и оставался там до тех пор, пока не уехал император. Его величество был в этот вечер очень задумчив и постоянно вел серьезный разговор с несколькими старыми господами; впрочем, когда приехал его высочество, он принял его весьма милостиво, поцеловал и просил сесть возле себя. Герцог просидел на этом месте до тех пор, пока наконец пришел великий адмирал и попросил его кушать в другую комнату, куда он и отправился с князем Валашским и некоторыми другими. Там стоял отлично убранный, но, по здешнему обычаю, чересчур заставленный кушаньями (в особенности разного рода жареным) стол, за который они сели и кушали с большим аппетитом. Когда императору доложили, что уже 11 часов (по закону собрания не могут продолжаться долее), он встал и, посмеясь несколько времени с старым шутом адмирала, болтавшим всякий вздор (его величество все еще охотно слушает шутов, чтобы рассеяться после серьезных занятий), простился и уехал. Его высочество и прочие гости также скоро последовали его примеру. Герцог только на минуту заехал домой, чтобы приказать заложить сани. Когда они были готовы, он сел в них с графом Бонде, а мне велел стать назади, и мы отправились к генералу Штенфлихту, который был уже в постели. Он должен был встать и ехать с нами к посланнику Штамке, которого мы точно так же намеревались поднять: его высочеству не хотелось еще ложиться спать. Но Штамке, проведав как-то о нашем визите, поставил у ворот всех своих людей с большими палками, а сам, в панталонах и чулках, лег в постель, держа в каждой руке по пистолету. При нашем появлении он хотел вскочить, но мы удержали его. На вопрос его высочества, что все это значит, он отвечал, что слышал в соседстве необыкновенный шум (генерал Штенфлихт живет рядом с ним) и, полагая, что там напали разбойники, которые могли добраться и до него, принял у себя меры против подобного нападения, но что теперь, имея неожиданное счастье видеть так поздно в своем доме его высочество, он чрезвычайно рад и забывает страх. Его высочество сказал на это, что мы сами слышали шум, как нам показалось, у него, посланника, и поспешили сюда на помощь, но, к удивлению, не нашли никого посторонних людей. Между тем его высочество приказал нам брать потихоньку все, что попадет под руку, чтобы в самом деле исполнить то, чего притворно вздумал бояться посланник. Собрав поспешно порядочную добычу, мы ушли и возвратились к генералу, у которого пробыли еще несколько времени и пили чай. Вслед за нами явился туда и Штамке с жалобами, что разбойники посетили-таки и обокрали его. Мы отвечали, что встретили некоторых из них на улице и отняли покраденное, что если это его вещи, то он может взять их. Он начал высчитывать, что именно украдено, и, разумеется, тотчас же получил все назад; не упомянул только о золотых часах, которые его высочество незаметно снял у его постели и отсутствия которых, вероятно, не подозревал; поэтому его высочество оставил их у себя и только на другой день послал к нему в дом с совершенно не знакомым ему человеком, как бы для продажи, сняв с них золотую цепочку и заменив ее ленточкой, какую обыкновенно привязывают к новым часам. Но так как просили за них слишком дорого, то посланник, который не узнавал их и совершенно забыл о вчерашнем происшествии, отвечал незнакомцу, что сам имеет такие часы и что других ему не нужно. Только когда тот уже уходил, ему пришло в голову, что часы-то, пожалуй, его собственные, и он велел воротить его. Не найдя своих часов на месте, он оставил у себя принесенные, и тем дело кончилось. Так наконец обнаружилась истина, и посланник был рад, что часы воротились к нему; но проделка эта очень забавила его высочество, который на другой день немало над ним смеялся.

Его высочество уже давно решил уменьшить выдачу нам месячных столовых денег: сегодня дело это окончательно состоялось, и тайный советник Бассевич получил следующее расписание: