Последствия революции - 9

Я позвонила великой княгине по телефону, она ответи­ла сама и пригласила меня к себе, как в прежние времена. Я увидела ее в простом платье за накрытым к чаю столом в ее маленькой гостиной; ее дворец отличался своей обычной красотой и уютом, он был больше похож на дом, чем любой другой дворец в городе. Со всеми своими книгами и вязаны­ми изделиями, мягкими креслами и светильниками, со всеми мраморными сокровищами и коллекциями, расположенны­ми таким образом, что они становились просто гармоничны­ми частями общего убранства, он выглядел на редкость при­влекательно. Сама она казалась старше и выше, чем прежде, и была одета во все черное. Пока мы курили, пили чай и разговаривали, я с удовольствием выслушивала ее взвешен­ные и справедливые суждения о людях и событиях и была совершенно покорена тем, как спокойно она приняла ситу­ацию, совершенно перевернувшую ее жизнь. Она расспра­шивала меня о членах императорской семьи, которых я не­давно видела в Крыму, мы говорили об их переживаниях, затем она поведала мне о своих. Она сказала, что со всех сторон слышала о неспособности императора противодей­ствовать обстоятельствам, предшествовавшим революции. Она сообщила мне, что даже императрица-мать после пос­ледних дней, проведенных с сыном в Ставке, сказала: «Буд­то кто-то подменил моего сына на другого человека, совер­шенно не похожего на него; он все время молчит и так равнодушно встречает эти великие события. Он абсолютно не понимает, что произошло с ним».

Думаю, великая княгиня поддерживала общераспрост­раненное мнение, будто придворный оккультный клан под­мешивал императору наркотики и довел его до состояния полной инертности, хотя она и не сказала этого. Что каса­ется ее самой, ее супруга и их планов на будущее, великая княгиня сказала, что Временное правительство призывало их вести себя как можно тише и сохранять спокойствие. Поэтому они собирались поехать на лето в Финляндию, где будут не слишком далеко от столицы и все же сами и их дети смогут насладиться спокойной загородной жизнью. Она держалась очень просто, не критиковала ни старый, ни новый режим, но, казалось, была преисполнена веры в будущее страны. Она давно знала Родзянко и других членов его группы, верила в них и в их добрые намерения, но считала, что им долго придется идти по трудной до­роге.