Последствия революции - 3

Так что в конце марта я отправилась в Петроград, ис­пытывая огромное любопытство, некоторое беспокойство и большие надежды. Мое путешествие было довольно удоб­ным, вполне спокойным и монотонным.

Я приехала в Петроград 13 апреля, в Страстную пятни­цу, когда революции исполнился ровно месяц. Мой мальчик приехал на вокзал встретить меня в бабушкином экипаже. Когда поезд подошел к платформе, она была заполнена ог­ромной толпой людей, в основном солдат в незастегнутой и неаккуратной форме. Но все они усмехались и были добро­душно настроены. Они с готовностью подхватили мой багаж и перенесли с поезда к экипажу. На мой вопрос, почему это делают солдаты, сын объяснил, что войска теперь управля­ют городом. Никто не осмеливается противоречить им, так что они, неряшливо одетые, беспечно повсюду разгуливают, курят и реквизируют все, что можно съесть, отказываясь проходить строевое обучение и выполнять приказы. Среди всего прочего они завладели вокзалами, сочтя работу носиль­щиков легкой, занятной и выгодной.

Следующее мое впечатление — кучер княгини с огром­ным красным бантом, приколотым к груди ливреи. Сын еще усилил мое изумление, рассказав, что бабушка стала самой ярой революционеркой и с восторгом встречала разрушение всех старых традиций. Она радовалась красному флагу над Зимним дворцом, а особенно закрытию его школы, которую считала привилегированной. Положение дел казалось вре­менным, а княгиня при нашей первой же встрече заявила, что ее «французское республиканское сердце бьется в уни­сон со всеми этими новыми идеалами». Все остальные чле­ны семьи не сходились во мнении со свекровью и, казалось, были настроены пессимистически. Такие противоположные позиции удивили меня. Я же могла только оплакивать паде­ние того, что казалось столь блестящим и высоким, а также все старые поэтические традиции. И тем не менее мне ка­залось, что Россию ждет многообещающее будущее хотя бы уже потому, что все самые сильные и лучшие люди страны от души готовы ей послужить. В то же время мне не нрави­лось видеть прекрасную статую императрицы Екатерины перед императорским театром с красным флагом в руке. Ре­волюционный красный цвет, реющий над императорскими дворцами и крепостью Петра Великого вместо император­ского штандарта, казался мне совершенно неуместным и чрез­вычайно трагическим. К тому же мне не хватало больших золотых орлов, которых сорвали и которые, по-моему, сим­волизировали трехсотлетнюю колоритную историю страны!

Мои обычные апартаменты в гостинице «Европейская» казались по-домашнему уютными, и старые знакомые слу­ги много рассказывали мне о своих личных переживаниях в недавно прошедшие великие дни.

Мой бедный мальчик храбро встретил очень трудную си­туацию. Нельзя сказать, что с ним плохо обращались в дни перемен, после отречения императора он свободно передви­гался по городу. Но его сердце обливалось кровью при мыс­ли о разрушении школы, которую он так любил, со всеми ее прекрасными вековыми традициями. Я изо всех сил стара­лась утешить своего юного учащегося, чья точка зрения на революцию окрасилась в темные тона из-за несправедливо­го поступка по отношению к лицею. Это было первое серь­езное бедствие в жизни шестнадцатилетнего Михаила и ог­ромный удар по преданным молодым людям численностью примерно триста человек, облаченным в необычную зеленую форму.